Варварские тексты: Акимова Людмила Ивановна. Гесиод: научно-поэтическая мудрость

Современником творцов ориентализирующего стиля был Гесиод, выдающийся автор двух поэм - "Теогония" и "Труды и дни". Характерно для времени, что Гесиод, отец которого был уроженцем малоазиатской Кимы (переселившийся затем в беотийскую деревушку Аскра), доносит до нас древневосточную традицию как в поэме о "происхождении богов", так и в руководстве практической ж изнью. Он не занимается происхождением космоса, как милетские натурфилософы, - только генеологией богов: в длинных обезличенных списках, перечисляющих сотни и тысячи имён, ощущается логика научного систематизатора, как и в классификации "Трудов и дней", которые, по существу, являют собой преподанный в особой форме, частично в мифологической оправе (пять поколений людей, история Прометея, облагодетельствовавшего человечество) народный календарь с его руководствами в земледелии, приметами, поверьями, запретами на работу и ритуальными предписаниями в семейной и хозяйственной жизни. Мир, в лице богов, обособляется от человека, как на вазах VII в. до н.э. росписи обособляются от тела вазы.

Выстраивая генеологию богов, Гесиод воссоздаёт историю мира-космоса в его божественной части - сугубо схематически, рационально и формульно. В его генеологиях отчётливо господствует геральдика - как в симметричных крыльях "потомков" тех или иных божественных фигур, так и в упорядоченном стержне мироздания, которое зиждется на семье, руководимой четой родителей-богов. Аналогичная геральдика ощутима и в "Трудах и днях", которые развивают тему древневосточного "наставления мудреца", по типу известной шумерской поэмы "Наставление Шуруппака". Они восходят к поучениям, с которыми покойники, знающие "тайное" (переход от смерти к жизни), обращались к живым.

В "Трудах и днях" Гесиод и его младший брат Перс составляют при "геральдической" фигуре отца образ братьев-близнецов, и совершенно в духе вазописных росписей, где такие такие близнецы, смерть и жизнь, вступают в поединок друг с другом, Гесиод воюет со своим братом "из-за матери" - за кусок земли, отцовского надела, который Перс, подкупив "царей-дароядцев", несправедливо у него отнял и промотал. Гесиод, старший и "обиженный" сын, явно стоит на полюсе смерти; Перс, младший, выигравший, да ещё и наделённый солнечным именем, - на полюсе жизни, и потому "наставление" ритуально мёртвого Гесиода живому младшему брату вполне оправдано.

Гесиод, в духе эллинства VII в. до н.э., противоречив и переходен: внешне его "семья" выглядит патриархальной - отец и два сына. Реальная мать в "Трудах и днях" табуирована и не упоминается вовсе, а сам Гесиод выступает проповедником воли мужчин: он поносит женщин-супруг, ссылаясь на миф о Пандоре, бездумно открывшей ларец с несчастьями. Но он же и отмечает: как нет ничего хуже плохой жены, так ничего нет и лучше хорошей, уравнивая тем самым в женщине-супруге добро и зло, божественное и смертное. В "Трудах и днях" Гесиод выступает от имени женщины: он знает, как вести сельские работы, когда сеять и жать, как понимать язык звёзд, примет и суеверий; напоминать об этом людям нужно, потому что они, зарвавшись, как себялюбец Перс, забыли древние обычаи и нравы. Гесиод собирает и приводит в систему сведения о порядке жизни, и система строится, хотя пока не очень строгая и обвешенная разного рода мифологическими прикрасами. Живые впечатления реальности соседствуют у него с сухими абстракциями - как на ряде ориентализирующих ваз, где новые, растительные образы подчас уживаются с геометрическими символами.

История пяти поколений людей, приведённая в "Трудах и днях", - зеркальный образ "Теогонии": происхождение людей - зеркальное отражение истории божественого рода, и эти две категории обитателей мира выступают как группы сыновей-близнецов по отношению к породившей их матери. Людей - пять поколений: три металлических (золотое, серебряное, медное), одно героическое и одно последнее, пятое, - железное, в котором живёт Гесиод и хуже которого нет ничего на свете. Ушедшие в мир иной души обитателей комоса, в зависимости от их поведения на земле, становились добрыми или злыми демонами; населяя весь окружающий мир - подземный, надземный и воздушный, - они плотно насыщали его невидимыми полубожественными силами. (Здесь нельзя не вспомнить фоны расписных ваз VII в. до. н. э. с их одушевлённым "ковровым узором".) Выразительная сюжетика и простой, ясный язык Гесиода, повествующего человеку о его земных радостях и скорбях, - новое веяние в греческой мысли, современное зарождающейся греческой лирике - например, Архилоха. Но божественная генеология выглядит как мощная оболочка-кора. из которой вышелушевается человеческий мир. Поэмы Гесиода (уже небольшие и компактные, по сравнению с гомеровскими, и в определённом смысле "частные") - это голос яркой пробудившейся личности, они как два крыла "геральдической формулы"; они сходятся на общей тенденции к схематизации, классификации и упорядочению, исходящей из главнейшего стремления времени - понять, что такое смерть, которая превращает население космоса в "даймонов", полубогов и героев. Но в своём познании смерти мысль Гесиода направлена целиком на реальную жизнь, повседневное бытие человека.

Источник: Акимова Л.И. Искусство Древней Греции: Геометрика и архаика. - СПб.: Азбука-классика, 2007. Стр. 126-128

Вверх.

На главную страницу.