| varvar.ru: Архив / Энциклопедический словарь / П / Пауни |
А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.
Реклама:
 |
Чарльз Бёрд Кинг. Молодой Омаха, Орёл Войны, Маленький Миссури и два воина из племени пауни. 1821. Вашингтон. National Museum of American Art, Smithsonian Institution |
 |
Чарльз Бёрд Кинг. Sharitarish, Свирепый вождь. Вождь пауни. Около 1822. Вашингтон. Белый Дом |
 |
Чарльз Бёрд Кинг. Petalesharro, Великодушный вождь. Вождь пауни. Около 1822. Вашингтон. Белый Дом |
 |
Джордж Кэтлин. Магический Конь - великий воин пауни. 1832 |
 |
Джордж Кэтлин. Бизон - воин Великих пауни. 1832 |
 |
Джеймс Бама. Пауни. 1991 |
 |
Эндрю Томас. Раненый кавалерист |
" Пауни были одним из наиболее воинственных племен Великих равнин и представляли собой союз четырех родственных кэддоязычных племен: киткехахки, чауи, питахауират и скиди. Сами себя пауни называли чахиксичахикс -- мужчины из мужчин. Скиди-пауни были единственным племенем Равнин, приносившим человеческие жертвоприношения, оставив эту практику только в 1830-х годах. Основными чертами пауни были агрессивность по отношению к своим краснокожим соседям и дружелюбие к белым людям, что, несомненно, было вызвано политическими соображениями. В начале XIX века пауни, подобно многим другим племенам, иногда грабили белых путешественников, но к 1840-м годам ситуация полностью изменилась. Джордж Гриннел так писал о них: "Я был до глубины души поражен характером пауни, достойным самой высокой оценки". Батальон из сотни разведчиков пауни, служивших в армии США с 1864 по 1877 год, сыграл важную роль в войнах с враждебными племенами Равнин. Они сражались не только со всеми своими соседями, но и со многими отдаленными народами. Среди их врагов были сиу, шайены, арапахо, кроу, понки, омахи, канзы, ото, осейджи, айовы, юты, команчи, кайовы, кайова-апачи, вичиты, кэддо, а также переселенные на Равнины чероки, шауни, крики, семинолы, делавары, сауки, фоксы и кикапу. "
Стукалин Юрий Викторович. ""- Москва: Гелеос, 2005
Индеец пауни
Сергей Юров
В 20-ых годах 19 века пауни были самым могущественным народом в центре Великих Равнин. 4 союзных племени, составляших этот народ-чауи, питахерат, киткехаки и скиди, должно быть, насчитывали в те времена около 25,000 человек.
Размах военных действий пауни наглядно свидетельствует об их мощи. Атаки на Тропу Санта Фе и на мексиканские поселки на верхней Рио Гранде участились настолько, что губернатор Санта Фе в 1823 году угрожал объявить войну пауни, если США не остановят их. Но налеты продолжались. По словам агента пауни Джона Догерти /1828 год/, '' этот народ так уверовал в свою силу,что считает себя самым многочислненным, воинственным и храбрым на свете''. Тридцать лет спустя пауни пребывали в шоке. Их племенные земли /30 миллионов акров/ США скупили за смешную цену - 2 цента за акр. На реке Луп им отвели резервацию размером всего лишь в 288,000 акров. Численность пауни упала до 4 тысяч, и со всех сторон их окружали враждебные племена. Они упорно держались за свою культуру-религию, историю, земледельческие и охотничьи циклы, но к 60-ым годам 19 века пауни были на грани исчезновения.
До 30-ых годов пауни контролировали территорию от Найобрэры до Арканзаса и от высокот равных равнин восточной Небраски до высоких прерий восточного Колорадо. Пауни не облада ли этой землей в современном смысле исключительного владения, но они защищали ее и счита ли своей.
Земля эта для пауни была пространственным выражением их цикла ежегодных мероприятий, которые, в свою очередь, отображали космологию народа или его видения мира. Каждое мероприятие-земледелие, охота, торговля, война-проводилось не только в определенное время года, но и в специфических местах, очерчивавших протяженность их владений. Их территория распространялась от сердцевины через обширные охотничьи угодья до переферийных районов, граничавших с землями соседних племен.
Сердце страны пауни, распологавшееся на Великих Равнинах центральной Небраски и северного Канзаса, была духовной и экономической втулкой колеса их жизни. В постоянных деревнях из земляных жилищ на реках Луп и Платт, пауни выращивали урожаи и проводили совместные, объединявшие племена, церемонии.
Пять наиболее важных и священных мест пауни находились в центре их родины. Это были жилища нахураков, духов животных, которые являлись слугами и посланцами Ти-ра-вы, Того, Кто Наверху, и которые передавали специальные знания и силу избранным людям.
Жилищами этими были Ла-ла-ва-ко-ти-то /Темный Остров/, обиталище под островом на реке Платт у нынешнего Сентрал Сити; А-ка-вит-акол /Белый Берег/, обрывистый берег на излучине Луп напротив устья Сидар у Фуллертона; Китс-а-витс-ук /Вода На Берегу/, иначе- Похова, большой круглый холм на Соломон в Канзасе; и Па-хур / Гора, Указывающая Путь/, названная белыми людьми Гайд Рок и расположенная у городка с тем же названием. Вождем всех жилищ нахураков был Па-хук / Гористый Остров/, мыс на Платт Сидер Блаффс. Эти святые места, а также могилы предков у постоянных деревень, усиливали привязанность пауни к сердцу их родины.
Первое и основное объяснение всему этому то, что пауни выращивали маис. Он связывал их с землей в центре Небраски и был средоточием важнейших церемоний. Женщины сажали маис, бобы, тыкву, кабачки и подсолнечник в мае, пропалывали второй раз в июне и убирали в сентябре, после летней охоты на бизонов. Они разбивали огороды на размытых эрозией склонах из-за трудности возделывания плотного верхнего слоя прерий костяными лопатами или железными мотыгами. Участки находились рядом с деревнями, и зачастую обносились оградой в защиту от зверей.
В июне, после второго пропалывания, и в ноябре, после уборки, сушки м складирования урожая в закрома, пауни покидали деревни и уходили к бизоньим пастбищам высоких прерий. Основными охотничьими районами были долины в верхнем течении рек Рипабликен, Смоки Хилл и Арканзас, где бизоны собирались в большие стада, чтобы отыскать воду летом и кору тополей зимой. Центральный район принадлежал исключительно пауни, но охотничьи территории у них оспаривали лакота, шайены и арапахо с запада и севера, омаха, канза и оседжи с востока и юга. И все же, по словам Джона Дэнбера, жившего с пауни с 1834-го по 1846-ой годы, до начала 30-ых '' они оставались гордыми хозяевами земли''.
Охоты на бизонов и земледельческие циклы правили жизнью пауни. Маис и другие культуры, а также дикорастущие клубни, составляли основу их рациона. Однако свежее и сушеное бизонье мясо тоже было важным продуктом, особенно в месяцы кочевок.
Пауни вынуждены были кочевать из-за того, что окрестности деревень не могли прокормить большие табуны лошадей /по данным исследователя Стивена Лонга, в 1819 году их насчитывалось от 6,000 до 8,000 тысяч/.
К примеру, зимой пауни охотились только для того, чтобы пополнить запасы мяса и шкур Затеи они уходили к зимним стоянкам, которые обеспечивали их топливом, водой и зверьем, а лошадей-фуражом.
Пауни меняли стоянку, когда ее ресурсы истощались. Возвращались они в свои деревни не раньше апреля. Как раз в это время вырастала свежая трава для лошадей. Травы этой хватало лишь до середины лета, и тогда пауни приходилось снова кочевать. Осенью и весной они регулярно поджигали прерии, чтобы травы росли гуще. Но даже это особенно не способствовало увеличению фуража. Пауни торговали и воевали, главным образом, зимой и летом, когда небольшие общины разбредались по Великим Равнинам после общих бизоньих охот. Их торговыми партнерами были арикара, манданы и хидатса на верхней Миссури, испанцы и мексиканцы из Санта Фе, французы и американцы из Сент-Луиса. Но основная торговля проходила на юге, в деревнях уичита и других кэддоязычных племен Техаса и Оклахомы. Связи пауни с южными родственниками никогда не прерывались, и, главным образом, они повлияли на решение пауни покинуть Небраску и поселиться на Индейской Территории /1874-75 годы/.
Кража лошадей была сродни торговле и считалась почетным делом-одним из важнейших средств обогащения и подтверждения отваги у всех равнинных племен. Часто, в соответствии с полученным видением, воин пауни просил одобрения у святого человека и отправлялся в набег против таких дальних индейских селений, какие стояли в Мексике. И если набег удавался, воин делился добычей с вождями и устраивал большие пиры, но большая часть добычи доставалась нуждавшимся членам племени.
Раздача являлась краеугольным камнем социальной и экономической жизни пауни, ибо она позволяла поддерживать существование даже самым бедным семьям.
Таким был старинный жизненный цикл пауни, позволявший им безбедно обретаться во враждебном окружении. И даже в 20-ых годах 19 века пауни были уверены в своих силах и не придавали значения увеличению числа евроамериканцев на востоке и растущей мощи лакота на севере и западе. В 1828 году Люсьен Фонтенель / торговец пушниной из Каунсил Блаффс/ писал Догерти: ''пауни уверены, что какую бы военную силу не двинули против них американцы, она не сможет совладать с ними''. Но это было далеко не так. К 1830 году над пауни нависла черная тень, и их образ жизни должен был вот-вот измениться навсегда.
Лето 1831 года стало поворотным в истории пауни. Тем летом Джон Догерти побывал в их деревнях и узнал о том, что ''половину народа скосила эпидемия оспы''. Вожди сказали ему, что ''ни один индеец моложе 33 лет не избежал этой ужасной болезни, ведь прошло много лет со времен последней эпидемии''. Так что не только численность пауни сократилась вдвое за какие-то считанные месяцы /по подсчетам Догерти их стало 12,500 человек/, но гибель молодежи ставила крест на воспроизводстве. Последующие эпидемии оспы 1837-38 годов и холеры 1849 года еще больше ослабили пауни. И дальше их численность снижалась вплоть до 1920 года. С 1831 года до их исхода из Небраски в 1874-75 годах ослабленные пауни жили под постоянной угрозой атак со стороны лакота. После 1831 года ни одна охотничья экспедиция не чувствовала себя в безопасности, женжины пауни погибали прямо на своих огородах.
Впервые территорию пауни урезали в 1853 году. Тогда они отказались от своих прав на все земли к югу от Платт Ривер в пользу США. Границы уступки не были определены. Фактически, племя канза уже продало большой кусок территории пауни в 1825 году. Эти договоры были частью государственной программы создать на Великих Равнинах район, который бы вместил в себя перемещенные индейские племена из восточных штатов.
Есть свидетельства, что пауни считали, что они продали только земли к востоку от Биг Блю Ривер, в юго-восточной Небраске и северовосточном Канзасе, и что их намеренно обманули составители договоров. Однако пауни все еще страдали от эпидемии оспы 1831 года и, возможно, согласились бы тогда на любые условия. В обмен на земли они получили обещания военной защиты, небольшую десятилетнюю погодную ренту и помощь фермеров и кузнецов, которые, как предпологалось, должны были изменить кочевой образ жизни пауни и подготовить их к ассимиляции в американское общество.
Договор 1833 года также требовал от пауни их перемещения с южного берега Платт к реке Луп, чтобы они не мешали растущему движению переселенцев через Великие Равнины. К 1839 году пауни жили в 6 деревнях вдоль Луп Ривер и на южном берегу Платт. Их численность из-за болезней, голода и войн упала до 6,500 человек. На Луп Ривер пауни подвергались постоянным атакам со стороны лакота, а на Платт Ривер белые переселенцы стремительно уничтожали запасы леса, травы и дичи. Зажатые межу расширявшимися владениями лакота и белых поселенцев пауни в 40-ых годах оказались, по сути, людьми без родины.
Когда после 1843 года поток переселенцев увеличился, обнищавшие пауни дошли до того, что стали попрошайничать и воровать. Вот тогда правительство и решило принудить пауни выполнить условия договора 1833 года и переместить их к Луп Ривер.
Рост численности белого населения на Территории Небраска до постройки железной дороги был небольшим. Поселенцы держались берегов Миссури, где жить пионеру было легче из-за доступа к воде, лесу и товарам. Цепочка поселений вдоль северного берега Платт, протянувшаяся к западу от Шелл Крик, была, похоже, единственной в своем роде, но поселения эти стояли на земле, которая принадлежала пауни.
Все отчеты о пауни в начале 50-ых годов указывают на то, что эти индейцы находились в отчаянном положении. В 1849 году эпидемия холеры сократила их численность на одну четверть, а охотничьи и земледельческие мероприятия постоянно срывались военными отрядами лакота.
Пауни отступили к югу от Платт, использовав эту реку как ров в защиту от лакота. С 1851 по 1857 годы скиди и отдельные кланы 3 других племен жили двумя большими группами на холмах, что напротив поселка Фримонт. Чауи жили в другой большой деревне на террасах Скулл Крик.
Голодные и разъяренные тем, что их земли заполонили белые поселенцы, пауни стали агрессивны. Они угрожали поселенцам и крали у них пищу. Это подтвердило мнеие многих жителей Небраски, что пауни деградируют и являются источником беспокойства. Газета ''Житель Небраски'' от 25 ноября 1856 года высказалась за ''набор добровольцев и скальпирование племени''. В статье утверждалось, что ''долг Дяди Сэма - изгнать пауни''.
Этот лозунг пришелся ко времени, ибо вполне отвечал новой федеральной политике относительно резерваций. 24 сентября 1857 года в Тэйбл Рок /Небраска/ пауни уступили все оставшиеся земли, кроме небольшой резервации на Луп Ривер. В обмен им пообещали погодную ренту в 40,000 долларов в течении 5 лет и 30,000 долларов в год до тех пор, пока светит солнце. Правительство также обещало пауни защиту от врагов, постройку трудовых школ, агенство у Дженоа, и услуги кузнецов, фермеров и проффесиональных рабочих, чтобы они попытались трансформировать родовое и кочевое общество пауни в общность индивидуалов и свободных фермеров. Это, естественно, не стало перманентным решением проблемы, - в течении последующих 15 лет наплыв белых поселенцев поглотил резервацию пауни.
Пауни неохотно согласились переселиться в новую резервацию на Луп Ривер в 1857 году. И только вписанное в документ обещание дать защиту от лакота их обнадежило. Они знали, что ждать от своих старых врагов в случае прихода к Луп Ривер. Ведь все усилия основать для пауни агенство в 40-ых годах пошли прахом из-за налетов сиу.
Два года пауни тянули с переселением к Луп Ривер. Когда они все же пришли туда, правительство основало штаб агенства в заброшенном мормонами поселке Дженоа. Пауни построили свои землянки в прерии к юго-западу от него. С апреля по сентябрь 1860 года сиу 8 раз нападали на пауни у Дженоа. Наконец правительство послало туда несколько солдат с малой пушкой, но такие незначительные силы не исправили ситуации. Пока пауни оставались у Дженоа, они постоянно подвергались налетам сиу. Большие военные отряды лакота нападали на их деревни, небольшие убивали работавших в поле женщин и грабили и жгли жилища, когда племя охотилось на бизонов. Усугубляли проблемы пауни и агенты, которые были либо некомпетентны, либо не чисты на руку.
Последние легко присваивали принадлежавшие индейцам деньги. Позже агентами были квакеры, но их идеалистические и пацифистские доктрины не несли никакой пользы пауни, которые бились с лакота не на жизнь, а на смерть.
Намерения и политика правительства с самого начала были направлены на то, чтобы отвратить пауни от их скитаний и бизоньих охот. Но агентам ничего не оставалось, как разрешать бизоньи охоты, ибо продовольствия по договору постоянно не хватало. До сбора урожая сушеное мясо и правительственные пайки позволяли пауни сводить концы с концами. Но в те годы, когда засуха или насекомые уничтожали урожаи, или когда белые охотники за шкурами и индейские враги срывали их охоты на бизонов, пауни голодали.
Когда в 1864 году сиу и шайены вышли на Тропу Войны против белых, это стало багословением для пауни. До тех пор пока эти племена уничтожали только пауни, никому не приходило в голову держать их в узде, но когда стали скальпировать и убивать белых людей, военные тут же выскочили на авансцену. К восторгу пауни они попросили из числа воинов их народа набрать эскадрон для борьбы с сиу и шайенами. И молодой Фрэнк Норт, служивший клерком на торговом складе, был назначен офицером этого подразддилиеления.
1864 и 1865 годы были хорошим временем для пауни, поскольку враждебных лакота и шайенов военные прогнали далеко на север. Бизоньи пастбища освободились от врагов, охота удавалась, а когда пауни возвращались с нее, их поля оставались в целости и сохранности.
В 1869 году агентом пауни стал квакер. Он сразу же потребовал от них прекратить скитаться и охотиться на бизонов. В то время как сиу убивали пауни в их собственной резервации, агент хотел получить от них обещания никогда не сражаться. В то время как их лошадей крали воины других племен, агент хотел, чтобы пауни считали кражу лошадей преступлением и прекратили красть сами. Если пауни будут честны, добры и озабочены всепрощением, то и другие индейцы станут такими же, обещал он. Он ничего не знал о пауни и их врагах.
С наступлением 70-ых годов пауни надеялись продолжить жить, охотиться и воевать прежним образом, но железная дорога доставила в их бизонью страну новую волну поселенцев. Лакота, не взирая на подписанные договоры, вернулись назад, белые охотники уничтожали бизонов. Прежний образ жизни пауни подходил к концу.
Последний удар пришелся на август 1873, когда охотничья партия пауни из 250 мужчин, 100 женщин и 50 детей была на удачной охоте в прериях к западу от Френчмэн Крик. Дважды белые охотники предупреждали пауни о том, что поблизости сиу, и Джон Уильямсон, сопровождавший дорожный агент, посоветовал индейцам вернуться в резервацию на южном берегу Рипабликэн. Но пауни думали, что белые охотники лгут, чтобы бизоны достались им, и, кроме того, уверовали в то, что дадут отпор любым налетчикам сиу.
5 августа были убиты последние бизоны на этой охоте, и пауни разбрелись по прерии с целью разделки туш, когда на горизонте появилось около 100 лакота. Мужчины пауни загнали женщин, детей и лошадей, нагруженных мясом и шкурами восьмисот бизонов, в укромный овраг, а сами развернулись, чтобы встретить врага. Лакота были из агенств Красного Облака и Крапчатого Хвоста, где их хорошо кормили, и у них не имелось иных причин находиться на бизоньих пастбищах, кроме тех, что им надоела резервационная жизнь и захотелось немного поохотиться и повоевать.
Около часа пауни сдерживали первую партию сиу, но их защита затрещала по швам, когда в бой внезапно бросились еще 800 лакота. Пауни скинули на землю тюки с мясом и шкурами и посадили женщин и детей на лошадей. Сиу стали поливать пауни стрелами и свинцом, и те бежали к Рипабликэн. Лакота преследовали их 10 миль и оставили своих жертв только с появлением кавалеристов. В этом овраге, который с тех пор стал называться Каньоном Резни, и на примыкавшей к нему прерии около 100 пауни остались лежать искалеченными и мертвыми. Половину из них составляли женщины и дети. Это была последняя великая межплеменная схватка в Северной Америке.
Каньон Резни потряс народ пауни до основания. Он испытывал налеты, голод и унижения в прошлом без жалоб, но это было чересчур. Он отвернулся от вождей и стал поддерживать новых лидеров, ратовавших за переселение на Индейскую Территорию. Правительство ухватилось за предоставившуюся возможность и одобрило эти намерения. К концу 1875 года в Небраске не осталось ни одного пауни.
Источник:
Реклама: