Варварская галерея / Древнегреческая скульптура

"Важнейшее новшество в поздней скульптуре появилось благодаря Скопасу. Он разрушил Фидиев "нормативный идеал".

Образ одного из величайших скульпторов Греции считается "неуловимым". Уроженец острова Парос, он, очевидно, являлся сыном скульптора Аристандра. Продолжая традицию своих предшественников, мастер работал для различных греческих городов, много ездил, но в отличие от них олицетворял новый тип странствующего художника, у которого не было стацианарной мастерской и постоянного места жительства. Скопас был ваятелем и архитектором в одном лице, и выше говорилось, что выстроенный им храм Афины Алеи в Тегее был в своём роде пластическим произведением.

Фрагментарно дошедшие работы мастера свидетельствуют о том, что он первым стал изображать "пафос" - страсть, и изображать так, что пришлось покончить с прежним скульптурным идеалом. Вместо правильной яйцевидной головы с овалоидным лицом и неподвижными чертами Скопас создал новый тип - кубической, сидящей на мощной шее, искажённой страданием, с небольшими, сильно запавшими глазами, сверкающими из затенённых глазниц скорбным, страдальческим светом. Такова голова воина, хранящаяся в Афинах, с западного фронтона храма Афины Алеи в Тегее, и созданного и украшенного скульптурой под руководством Скопаса. Голова дышит открытым пафосом, впервые триумфально вошедшим в искусство. Ранее воины так не изображались: при всех вариациях иконографических жестов и поз лица сохраняли невозмутимость: изредка только скорбно изгибались брови или слегка опускались уголки губ. Теперь же вся структура лица меняется, деформируется.

Тегейская голова - очень плотная, тяжёлая и чувственная: старый классический овал как будто приплюснут молотом. Лоб изборождён глубокой горизонтальной морщиной - черта, которая станет устойчивой приметой образа Геракла, а волосы, короткой курчавой шапочкой прикрывающие её, вносят свою долю смятения и страсти. Резко усиливается ассимметрия лица, тем более что голова принадлежала герою, видимому снизу в сложном ракурсе. И главное, рисунок черт как таковых - глаз, носа, губ, бровей - более не существует, он сминается пластическим натиском, форма словно перемалывается в одном общем котле, из которого потом отдельные черты, заново сформированные, возникают в новых связях. И шея не сохраняет прямой посадки; она кренится, изгибается, вращаясь вслед за тяжёлой головой, так что у Скопаса голова - последнее и исконное пристанище "космической" жизни - наделяется теперь "хаосом".

Трагедия происходящая с героем Скопаса, началась ещё раньше, она дала о себе знать уже во фризе Аполлона а Бассах, где встречалась деформация тел и голов. Теперь Скопас утверждает эту искажённость пропорций и черт как принцип, как новый идеал страдания и страсти. Свой образ он строит трёхмерно, и драматические коллизии мира отражаются не только в лице, но и во всей фигуре. Глубокая рельефная проработка лица, не искажая фундаментально формы (воин остаётся молодым и красивым), уподобляет его своеобразному пейзажу - с холмистыми взгорьями бугристого лба, щёк и подбородка и глубокими провалами глазниц. Душа, выразителем которой являются глаза, прорывается из мощной оболочки. Скопас их новую структуру, отходящую от классической овалоидной и уплощённой формы. Глаза героев Скопаса имеют выпуклое, напряжённое глазное яблоко - эти глаза-космосы, сжатые и сдавленные, как бы вращаются в своих орбитах. Из них проникает наружу свет, скрытый внутри, как в глубоком колодце. "

Акимова Л.И. Искусство Древней Греции: Классика. - СПб.: Азбука-классика, 2007. Стр. 332-333.