«В то время как люди сковывают себя цепями собственного телесного существования, мой жест является актом воли. Я принимаю смерть для того, чтобы пробудить оцепеневшие сознания. Я восстаю против рока судьбы.»
Доминик Веннер, предсмертное послание
Когда я думаю о цветах для Доминика Веннера, сразу на ум приходит сакура, и только она. Потому что все, связанное с этой историей, глубоко символично. Можно даже сказать, что вся эта история – история о символах. О людях, которые разучились видеть и понимать их смысл, и о людях, которые еще способны творить символы из самих себя… Сакура – древний, тонкий и глубокий символ. Ее цветы не собирают в букеты, они слишком хрупкие и неуловимые, их можно только провожать взглядом, пока они осыпаются… Сакуру не кладут на могилу. Ее может принести только ветер…
Большинству людей может казаться, что поступок Доминика Веннера никак их не касается. Как не касаются проблемы, например, легализации однополых браков, или исламизации Франции, да и остальные не вполне очевидные процессы, происходящие в мире. И только тогда, когда мы вступаем в символическое измерение, не остается не достойного внимания, не касающегося лично нас или мелкого – здесь важно все и все имеет смысл. Но мы давно разучились мыслить мифологически, а архетипы современного мышления настолько пошлы и банальны, что вернуть свежесть живого восприятия может только нечто беспрецендентно яркое. Нечто, способное стать разрывом в непрерывном течении повседневности… Симулякры масскультуры давно поглотили все визуальные и иные осязаемые формы символического выражения. В современном мире форм ничто не свято, мы давно не медитируем на знаки, не созерцаем сакуру… Формы современной культуры отсылают нас к чисто механическим реакциям. Символ – это то, что должно быть отсылкой к осознанию Высшего. И последней формой воплощения, в которой мы способны еще его осознать, остается Действие. Действие как Символ. Именно поэтому незадолго до самоубийства Веннер написал о том, что только яркие символические поступки способны пробудить усыпленное сознание. Действия, не обусловленные материей, не выгодные для обычной жизни, исполненные высшего, не-мирского смысла. Таким Действием может быть только жертва. В древнем традиционном обществе место жертвоприношения считалось центром мира. Жертва – это то, что никак не объяснимо с точки зрения «житейского», то, что априори может иметь только смысл аппеляции к «иному». Чисто символический. Метафизическая ось, которая связывает человека с Высшим. Декларация того, что являешься чем-то большим, чем кусок материи.
Жертва своей жизнью – это высшая форма символического Действия. Перед лицом смерти стихает все, человек, отдавший себя целиком, не может быть обвинен в корысти. Такой поступок не оставляет пространства для неверного понимания. Такая жертва не может быть не принята. Доминик Веннер выстрелил себе в рот в центре храма во время богослужения, он положил свои последние слова письмом на алтарь. Он сделал все для того, чтобы его действие было истолковано как чистый Символ, он исполнил все правила Жертвоприношения.
И, раскрываясь, символ не только самоизъясняется. Он также освещает все вокруг себя. В отношении символического поступка не имеет смысла задаваться вопросом, какую именно цель он преследовал, «против чего именно» был обращен и так далее. Такие дискуссии низводят его в плоскость обычных повседневных действий и теряют всякий смысл перед лицом смерти. Символ, избравший своей формой действие, имеет одну цель – обратить к себе сознание. Обратить к себе не как к частному случаю из жизни, а разбудить саму способность символического восприятия, способность видеть высшее, видеть нечто более ценное, чем сама жизнь. Напомнить людям о том, что они представляют собой не просто тела. Вернуть хотя бы на короткое время «усыпленному сознанию» способность видеть и понимать Символы и смотреть в глубину явлений.
Относительно поступка Веннера, принятие закона о легализации однополых «браков» тоже может рассматриваться в связи именно символической. Но чтобы понять суть этой связи, нужно сначала понять (точнее, вспомнить) суть того, что испокон веков ничем кроме как символом и не было - самого брака.
С древних времен бракосочетание было ритуалом, одним из самых важных в жизни человека. Символизм, который положен в основу этого ритуала – это союз первой космической пары, Бога и Богини, дающий начало всему живому. Изначальное мужское и женское, Инь и Ян, День и Ночь, Небо и Земля, оплодотворяющее и оплодотворяемое… Тот союз двоих, из которых рождается третий. Не просто «отношения», какое-то взаимодействие, игра, даже не просто любовь… Это то соединение двоих в одно целое, которое способно породить новую жизнь. Все остальные детали ритуала имели множество вариантов, и еще больше вариантов человеческих отношений вне брака могло существовать. Но то, что было необходимо для совершения именно брака – это наличие символического представления двух полярных сил – в лице мужчины и женщины. Сам по себе пол является для традиционного мышления именно символом. Не только человек не сводится к своему телу, но и само тело не сводится к куску мяса, а является проявлением определенной стороны бытия. В традиционном обществе никогда и ни у кого не могло возникнуть идеи о возможности однополого брака, и не потому, что такие связи были порицаемы (так было не везде) – а потому, что сама по себе такая идея просто абсурдна. Словосочетание «однополый брак» с точки зрения символического мышления звучит как «однорукий с двумя руками» или что-то в этом роде. Отношения могут быть любыми – игра, извращение, пусть даже однополая любовь – но такое никогда не может стать собственно браком. Только полное забвение истинного смысла брака может породить подобные идеи. По сути, это не плюральность взглядов, а элементарное невежество. Но его последствия – забвение не только значимости брака и семьи, а значимости пола как таковой, и вслед за этим – значимости вообще человека – как чего-то большего, чем сгусток мяса и костей.
Пустая форма, не наполненная никаким смыслом… Уничтожение ритуала ради документов и регулирования прав собственности… Только тело, без души… Франция без французов, «великая подмена»…
Все это – симптомы одного и того же. Воплощение подобных идей возможно только в обществе, где сакральное уничтожено ПОЛНОСТЬЮ. Это - симптомы смерти.
Все остальные болезни общества можно объяснять старением цивилизации, но полное уничтожение сакрального – даже воспоминания о нем – означает уже смерть. Франция когда-то могла называться сердцем европейской цивилизации. Сколько прекрасного и великого было рождено в ней… Старение цивилизации, упадок ценностей – все это закономерно и неизбежно. Но видеть смерть того, что любишь, всегда больно. Если Освальд Шпенглер видел закат, то Доминик Веннер увидел наступившую темноту… Самое ужасное, что после смерти цивилизации история общества не заканчивается. Уходит дух, но тело остается. И оно гниет и разлагается. Мертвое тело больше не способно порождать что-то прекрасное. Оно может быть пищей только для червей… Веннер не хотел смотреть, как размножаются черви на теле его любимой страны. На смерть можно ответить только одним – еще одной смертью. Кровь искупляет, жертва жизнью дает надежду на возрождение. «Я восстаю против рока судьбы» - написал он в предсмертном послании. Он понимал, что кровь даже одного человека, пролитая таким образом, способна поспорить с судьбой. Потому что обращена к тому, что выше даже рока.
«…Нас всё же объединяет общая родовая память, кладезь вечных ценностей, которые послужат основанием для нашего грядущего возрождения, в метафизическом отрыве от царства количества - причине всех бед современного мира…»
С точки зрения линейной истории смерть необратима. Но с точки зрения Мифа героический поступок, совершенный однажды, всегда повторяется. Выстрел в Нотр-Дам да Пари ознаменовал не только трагедию умирающей Франции, но и надежду на ее возрождение. С точки зрения современного общества, он не изменит ничего. Но в высшей реальности Мифа он меняет судьбу всей страны. Значение поступка Веннера не сводится к тому, сколько людей о нем узнало, сколько поняло, имел ли он последствия и какие именно. Значение символического действия – вневременное и внеколичественное, неизмеримое земными мерками. Символ имеет целью обращенность к нему сознания, не важно – чьего и когда. В этом обращении сознания к Высшему – его конечная цель и его победа. И она уже состоялась. Потому что там, вне времени, этот выстрел будет звучать всегда. Дух не покинет навсегда тело этой страны, он будет вечно возвращаться. Это значит, что во Франции будут еще герои, будет память о высшем, будут вспышки в темноте и пробуждения - " в метафизическом отрыве от царства количества" …
Сакура… Символ из далекой древности, из мира Традиции. Мира, обладающего красотой и бессмертием мифа. Белый цвет, сквозь который едва проступает красный… Многие легенды о сакуре связаны с кровью, пролитой когда-то и возвращающейся каждый год, чтобы напомнить о себе… Сакура также – символ женской юности и красоты. И она с древности украшает эмблемы военных, до сих пор используется на гербах полиции и вооружённых сил Японии. Какая символическая связь между воинской доблестью и женской красотой?
Традиция созерцания цветущей сакуры называется в Японии словом, которое имеет множество значений всего самого лучшего, что есть в жизни - периода расцвета, лучшей поры года, лучшего периода истории. Чего-то, что является предметом гордости… Созерцание сакуры – попытка остановиться в мгновении, выйти за рамки времени, остаться в неуловимом. Продлить созерцание того, что слишком тонко для нашего грубого мира. Лучшего, что в нем есть. Возвращение к земле ее юности, а к стране – ее расцвета. Смерть и период гниения никогда не наступит, юность цивилизации будет всегда возвращаться к ней, пока есть люди, которые откладывают свои дела и идут в парк созерцать сакуру. И люди, способные пожертвовать своей жизнью ради красоты и величия, ради высшего и неземного – того, о чем напоминает сакура своим самураям.
Сталкиваясь с самоубийством, мы всегда имеем дело с переворачиванием «с ног на голову» обычных житейских ценностей. Если в повседневной жизни базовым мотивом является выживание и накопление собственности, то самоубийца своим поступком обращает нас к кардинально противопоставленной ценностной шкале. Где физическая жизнь не является высшей ценностью, а материальные блага и вовсе бесполезны. Именно это «переворачивание» и вводит нас по-настоящему в символическое измерение. В нем, по выражению Рене Генона, действует закон «обратной аналогии» - самое тонкое и неуловимое в этом мире становится самым значимым в том, ином, а то, что здесь считается ценным, там теряет всякий смысл. Маленькое становится большим, неосязаемое – великим, а «последние станут первыми». Смерть оборачивается вечным возрождением.
Кто-то, цепляясь за жизнь, загнивает еще до смерти. И только те, кто способен пожертвовать жизнью, по-настоящему преданны ей. Они раньше других видят смерть. Они способны убить себя. Но именно они – по-настоящему бессмертны. Потому что герои всегда возвращаются.
Далекий поступок Юкио Мисимы отозвался эхом выстрела в соборе Парижа.
Последняя книга Доминика Веннера, которая выйдет уже после его смерти, называется "Самурай Запада. Настольная книга непокоренных".
Мимолетная вспышка одного весеннего дня… Кровь, проступающая на белых цветах сквозь время… Весна, которая всегда наступает после зимы...
И в этой весне цветет сакура.
Источник: http://nrttavasane.blogspot.ru/2013/06/blog-post.html
