1. Предварительные замечания
Древние римляне в свое время отчеканили формулу «Хочешь мира — готовься к войне» (Si vis pacem, para bellum). Вторая половина XX века прошла под знаком именно такой борьбы за мир. Подготовку к войне конкурирующие стороны — прежде всего США и СССР — понимали как накапливание оружия, и в первую очередь ядерного как оружия массового поражения.
Война есть продолжение политики. Эту гениально-простую мысль К.Клаузевица легко экстраполировать далее и в результате получить формулу: «оружие есть инструмент политики». И эта формула абсолютно верна. Но в развитии ее возникли существенные новые моменты. На протяжении тысячелетий политики были вынуждены применять оружие опосредовано, через руководство вооруженных сил. XX век, среди прочих малоприятных новшеств, принес и такое, как применение оружия по прямым приказам политиков. Рядом с традиционными военно-политическими целями применения оружия возникли цели политико-военные, и даже попросту — политические.
Это явление впервые было замечено на рубеже XIX — XX вв., в англо-бурской войне, когда англичане систематически уничтожали посевы, сельскохозяйственные орудия, дома и даже посуду и запасы белья в бурских поселках для того, чтобы террором семей сражающихся буров заставить их прекратить борьбу. В первой мировой войне германцы, как понятливые ученики, начали применять ночную бомбардировочную авиацию против Лондона и Парижа, обстреливать Париж из сверхдальнобойной пушки, организовали подводную блокаду Англии с целью прекратить подвоз сырья и продовольствия, без которого эта островная страна не способна существовать, а англичане ответили голодной блокадой Германии. Вторая мировая война вообще велась в первую очередь против населения, и только после этого — против вооруженных сил противников. Террор населения стал основной целью войны в отличие от классических целей, обычно сводившихся к разгрому и уничтожению вооруженных сил противника, т. е. инструмента его враждебной политики.
Теоретически это явление было обосновано в известной работе итальянского генерала Джулио Дуэ «Война в воздухе» (1920 г.). Суть постулатов Дуэ именно в том, что авиация имеет возможность в считанные дни терроризировать население враждебного государства до такой степени, что оно принудит правительство к капитуляции. Тем самым отпадает необходимость в дорогостоящих подготовке и содержании мощных сбалансированных вооруженных сил и т. д. Дешевая скоротечная война — мечта любого политика. В результате последующие восемьдесят лет человеческой истории прошли под знаком доктрины Дуэ. Были у нее взлеты, были падения, был и ее апофеоз, когда в 1945 г. именно политики и ученые вопреки мнению генералов настояли на применении атомных бомб против японских городов. В этом году ненависть «людей науки» к человечеству наконец-то изыскала оружие, делающее доктрину Дуэ жизнеспособной в любых условиях, а террор населения больших городов — непререкаемой и абсолютной константой политики.
Война есть продолжение политики. Эту гениально-простую мысль К.Клаузевица легко экстраполировать далее и в результате получить формулу: «оружие есть инструмент политики». И эта формула абсолютно верна. Но в развитии ее возникли существенные новые моменты. На протяжении тысячелетий политики были вынуждены применять оружие опосредовано, через руководство вооруженных сил. XX век, среди прочих малоприятных новшеств, принес и такое, как применение оружия по прямым приказам политиков. Рядом с традиционными военно-политическими целями применения оружия возникли цели политико-военные, и даже попросту — политические.
Это явление впервые было замечено на рубеже XIX — XX вв., в англо-бурской войне, когда англичане систематически уничтожали посевы, сельскохозяйственные орудия, дома и даже посуду и запасы белья в бурских поселках для того, чтобы террором семей сражающихся буров заставить их прекратить борьбу. В первой мировой войне германцы, как понятливые ученики, начали применять ночную бомбардировочную авиацию против Лондона и Парижа, обстреливать Париж из сверхдальнобойной пушки, организовали подводную блокаду Англии с целью прекратить подвоз сырья и продовольствия, без которого эта островная страна не способна существовать, а англичане ответили голодной блокадой Германии. Вторая мировая война вообще велась в первую очередь против населения, и только после этого — против вооруженных сил противников. Террор населения стал основной целью войны в отличие от классических целей, обычно сводившихся к разгрому и уничтожению вооруженных сил противника, т. е. инструмента его враждебной политики.
Теоретически это явление было обосновано в известной работе итальянского генерала Джулио Дуэ «Война в воздухе» (1920 г.). Суть постулатов Дуэ именно в том, что авиация имеет возможность в считанные дни терроризировать население враждебного государства до такой степени, что оно принудит правительство к капитуляции. Тем самым отпадает необходимость в дорогостоящих подготовке и содержании мощных сбалансированных вооруженных сил и т. д. Дешевая скоротечная война — мечта любого политика. В результате последующие восемьдесят лет человеческой истории прошли под знаком доктрины Дуэ. Были у нее взлеты, были падения, был и ее апофеоз, когда в 1945 г. именно политики и ученые вопреки мнению генералов настояли на применении атомных бомб против японских городов. В этом году ненависть «людей науки» к человечеству наконец-то изыскала оружие, делающее доктрину Дуэ жизнеспособной в любых условиях, а террор населения больших городов — непререкаемой и абсолютной константой политики.
2. Равновесие страха
Политик зачастую становится политиканом (в отличие от нормального политика, преданного своему народу и Отечеству) и в любой момент способен на клятвопреступление, жестокость, предательство, обман, и в этом-то и есть секрет влияния Политика на развитие мира. Не очень-то утешительный вывод для познания природы человека, но, видимо, чем крупнее политик, тем ужаснее его преступления и его сущность. В этом и только в этом мы можем найти разгадку феномена Иосифа Сталина и, отбросив нелепые попытки посмертных разборок, сказать себе: «У нас был гениальный тиран».
Гениальный, поскольку только гений («добру и злу внимая равнодушно») мог сделать то, что он сделал в середине века — установил в мире равновесие страха. Сейчас только совершенно зашоренные атлантофилы не понимают, что, если бы не появилась советская атомная бомба, то Евразия, от Парижа до Шанхая, еще в 50-х годах стала бы радиоактивной пустыней. Кто еще не верит — пусть возьмет книгу покойного Н. Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» и прочтет первую часть, в которой подробно, по американским документам, изложена история планирования ядерного удара против СССР и Китая в 40-50-х годах. Но советское ядерное оружие и средства доставки были разработаны прежде, чем удар был нанесен, и в ряд стратагем ядерной войны властно вошла новая концепция — «ответный удар».
Концепцию ответного удара пытались нейтрализовать концепцией противоракетной обороны (ПРО). В США и СССР еще в 50-е годы были разработаны системы противоракет, которые должны были подрывом ядерных боеголовок над защищаемыми районами уничтожать боеголовки межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Но в это время был обнаружен новый фактор ядерного взрыва, о котором ранее только догадывались, — электромагнитный импульс (ЭМИ). Ядерный взрыв создает настолько мощный ЭМИ во всех токопроводящих элементах систем связи, что они выходят из строя или, во всяком случае, становятся бесполезными. Получалось, что собственные противоракеты, взрываясь над прикрываемыми районами, выведут из строя все сети управления, в том числе и управления запуском ракет ответного удара. Концепция ПРО в тот момент оказалась тупиковой. Вдобавок была разработана концепция прорыва ПРО: появились ракеты с разделяющимися боеголовками — после отработки наведения противоракеты на такую МБР она выпускала несколько боеголовок (вскоре они получили индивидуальное наведение), и хотя бы несколько из них имели шанс прорваться к цели, невзирая на противоракеты.
Нейтрализовать концепцию ответного удара было нечем. В теории ядерной стратегии наступил застой. Растерянность ядерно-стратегического мышления выразилась в начавшейся гонке ядерных вооружений — бессмысленной и бесперспективной. С конвейеров сходили новые и новые сотни боезарядов, а аналитикам только оставалось подсчитывать, сколько раз стороны могут уничтожить противника — восемь или двенадцать. Зачем нужно еще одиннадцать раз уничтожать однажды уничтоженного врага — навсегда останется тайной психики времен ядерного равновесия.
Ядерная стратегия потеряла смысл. В любом случае подвергшаяся нападению сторона сохраняла возможность нанесения ответного удара и, при многократной достаточности ядерных вооружений, даже потеряв при первом ударе 80-90 % своих ядерных сил, все равно гарантированно уничтожала противника.
защита своей территории оказывалась неразрешимой задачей. Именно поэтому американцы в 60-х годах демонтировали свои системы ПРО, а наши комплексы все еще несут боевое дежурство в Подмосковье, хотя никто не берется предсказать, что произойдет, когда в стратосфере над европейской территорией России ядерные боеголовки противоракет начнут взрываться для уничтожения групп боеголовок МБР.
Единственное, что хранило нас все эти годы, — гарантированность взаимного уничтожения. Ядерную войну остановил не какой-то гуманизм (весьма сомнительный у политиков, мозги которых подвинуты на бешеной жажде власти), а ясное понимание того факта, что нажимающий пусковую кнопку уничтожает не только страну противника, но и собственную. Не над кем будет властвовать, если даже сам и отсидишься в каком-нибудь бункере под горным хребтом, — все равно, в Колорадо-Спрингс или Жигулях. Впрочем, идейки сохранения «элиты» в недоступных для ядерных ударов убежищах все-таки были в ходу. Возникновение таких концепций вполне естественно при том презрении и той ненависти, которые, как правило, политическая «элита» испытывает к массам нормальных людей и их простым и здоровым жизненным ценностям. К счастью, «элитарии», как правило, еще и трусливы. Мечтать о том, чтобы «очистить» планету от человечества, они могли, но просто боялись остаться одним лицом к лицу с грозной природой.
Гениальный, поскольку только гений («добру и злу внимая равнодушно») мог сделать то, что он сделал в середине века — установил в мире равновесие страха. Сейчас только совершенно зашоренные атлантофилы не понимают, что, если бы не появилась советская атомная бомба, то Евразия, от Парижа до Шанхая, еще в 50-х годах стала бы радиоактивной пустыней. Кто еще не верит — пусть возьмет книгу покойного Н. Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» и прочтет первую часть, в которой подробно, по американским документам, изложена история планирования ядерного удара против СССР и Китая в 40-50-х годах. Но советское ядерное оружие и средства доставки были разработаны прежде, чем удар был нанесен, и в ряд стратагем ядерной войны властно вошла новая концепция — «ответный удар».
Концепцию ответного удара пытались нейтрализовать концепцией противоракетной обороны (ПРО). В США и СССР еще в 50-е годы были разработаны системы противоракет, которые должны были подрывом ядерных боеголовок над защищаемыми районами уничтожать боеголовки межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Но в это время был обнаружен новый фактор ядерного взрыва, о котором ранее только догадывались, — электромагнитный импульс (ЭМИ). Ядерный взрыв создает настолько мощный ЭМИ во всех токопроводящих элементах систем связи, что они выходят из строя или, во всяком случае, становятся бесполезными. Получалось, что собственные противоракеты, взрываясь над прикрываемыми районами, выведут из строя все сети управления, в том числе и управления запуском ракет ответного удара. Концепция ПРО в тот момент оказалась тупиковой. Вдобавок была разработана концепция прорыва ПРО: появились ракеты с разделяющимися боеголовками — после отработки наведения противоракеты на такую МБР она выпускала несколько боеголовок (вскоре они получили индивидуальное наведение), и хотя бы несколько из них имели шанс прорваться к цели, невзирая на противоракеты.
Нейтрализовать концепцию ответного удара было нечем. В теории ядерной стратегии наступил застой. Растерянность ядерно-стратегического мышления выразилась в начавшейся гонке ядерных вооружений — бессмысленной и бесперспективной. С конвейеров сходили новые и новые сотни боезарядов, а аналитикам только оставалось подсчитывать, сколько раз стороны могут уничтожить противника — восемь или двенадцать. Зачем нужно еще одиннадцать раз уничтожать однажды уничтоженного врага — навсегда останется тайной психики времен ядерного равновесия.
 |
| Схема 1. Стратегический ядерный удар с использованием тактических носителей ядерного оружия. |
защита своей территории оказывалась неразрешимой задачей. Именно поэтому американцы в 60-х годах демонтировали свои системы ПРО, а наши комплексы все еще несут боевое дежурство в Подмосковье, хотя никто не берется предсказать, что произойдет, когда в стратосфере над европейской территорией России ядерные боеголовки противоракет начнут взрываться для уничтожения групп боеголовок МБР.
Единственное, что хранило нас все эти годы, — гарантированность взаимного уничтожения. Ядерную войну остановил не какой-то гуманизм (весьма сомнительный у политиков, мозги которых подвинуты на бешеной жажде власти), а ясное понимание того факта, что нажимающий пусковую кнопку уничтожает не только страну противника, но и собственную. Не над кем будет властвовать, если даже сам и отсидишься в каком-нибудь бункере под горным хребтом, — все равно, в Колорадо-Спрингс или Жигулях. Впрочем, идейки сохранения «элиты» в недоступных для ядерных ударов убежищах все-таки были в ходу. Возникновение таких концепций вполне естественно при том презрении и той ненависти, которые, как правило, политическая «элита» испытывает к массам нормальных людей и их простым и здоровым жизненным ценностям. К счастью, «элитарии», как правило, еще и трусливы. Мечтать о том, чтобы «очистить» планету от человечества, они могли, но просто боялись остаться одним лицом к лицу с грозной природой.
3. Время преданной надежды
Именно из-за вхождения ядерной стратегии в тупик, а не вследствие сомнительного гуманизма политиков, возник так называемый «переговорный процесс» — практически постоянные с начала 60-х годов переговоры по ограничению ядерных вооружений. Было заключено немало договоров — ОСВ и ОСВ-2, Договор по ПРО (1972 г.) и, наконец, уже в последнее время — РСМД, СНВ и СНВ-2. Смысл всей этой работы сводился к достижению преимуществ над вероятным противником и поиску путей выхода из ядерного тупика. Но все же они принесли народам хоть какую-то надежду на смягчение ядерного противостояния. По крайней мере, перестроечная пропаганда конца 80-х годов породила такую надежду. Тем сильнее оказалось последующее разочарование.
Успех в ядерной стратегии американцам принесла «пятая колонна» из партийных перерожденцев, прорвавшихся к власти в СССР. Горбачев и Шеварднадзе, Ельцин и Козырев, как и десятки их приспешников, принялись демонтировать ядерные вооружения СССР изнутри. Ядерную политику СССР и России с середины 80-х гг. можно определить только как политику одностороннего разоружения перед лицом сохраняющего свой потенциал врага. По крайней мере, именно к этому сводился договор СНВ-2. Суть его — в ликвидации того класса советских (российскими они, увы, так и не стали) МБР, которые гарантированно были способны прорвать любую американскую ПРО — 154 комплексов тяжелых ракет (по обозначению США — «СС-18»). В обмен США обязались уничтожить (но так и не уничтожили) свои устаревшие носители ядерного оружия: МБР «Минитмен», подводные лодки с баллистическими ракетами (БРПЛ) «Посейдон» и стратегические бомбардировщики Б-52, которые из-за старения должны быть ликвидированы вообще, независимо от каких-либо договоров. К моменту подписания СНВ-2 (1993 г.) уже вовсю шло строительство новых типов носителей.
Кроме того, изменение политической ситуации сделало стратегические носители не первоочередным средством применения ядерного, оружия. Подводные лодки и надводные корабли с крылатыми ракетами, авианосные штурмовики с акваторий Баренцева и Средиземного (а теперь уже и из Черного) морей, тактические истребители с территории Польши и (стоит ли сомневаться?) Прибалтики всегда в состоянии дотянуться до любого пункта европейской части России и Уральского промышленного района, а с территории Японии и Аляски, с акваторий Японского и Берингова морей — до любого пункта к востоку от Лены (схема 1). От их воздействия, казалось бы, защищен Кузнецкий промышленный район — но и это только кажущаяся безопасность.
Здесь надо вспомнить давнюю историю с Красноярской РЛС. Мощный комплекс радиолокационной разведки, строившийся в Красноярске в 80-е годы, имел задачи контроля космического пространства, раннего обнаружения старта МБР с территории США, а также — внимание! — «закрытия» радиолокационным наблюдением северо-восточных подходов к промышленным районам Сибири. Господа «да-да» Горбачев и «да-да» Шеварднадзе взорвали практически готовую Красноярскую РЛС и теперь стратегические бомбардировщики США могут спокойно летать над Чукоткой, Якутией и Восточно-Сибирским морем, обстреливая крылатыми ракетами юг Сибири и Кузбасс. Наши любимые перестройщики ничего не упустили.
Так самим ходом событий на первый план выдвинулась концепция нанесения первого стратегического ядерного удара тактическими носителями. Естественно, она получила свое развитие — в концепции «разоружающего удара».
Еще из времен классической ядерной стратегии до нас дошла концепция «ядерного порога». Суть ее в том, что при возникновении войны применяются только обычные вооружения, а к применению ядерного оружия воюющие стороны в случае необходимости переходят уже в течение войны. Понятие ядерного порога позволило перейти к подготовке разоружающего удара, то есть уничтожения ядерных средств противника обычным вооружением — теми же тактическими средствами, которые предназначаются и для первого удара с приближенных позиций. Специально для выполнения этой задачи был разработан класс высокоточного оружия.
Ядерная стратегия США начала выходить из тупика. Теперь ядерная война представлялась уже не как одновременный старт МБР из шахтных пусковых установок на континентальной части США и из-под воды с неизбежным ответом тех же средств СССР (России). К настоящему времени она представляется как нанесение с приближенных позиций разоружающего удара по ядерным вооружениям России, затем — теми же средствами первого ядерного удара при минимальном риске ответного удара (раз уж ядерные средства России уничтожены). И все же в этом сценарии есть доля риска — даже если бы уцелела десятая часть ядерных носителей России, она могла нанести ответный удар. При всей ее слабости она, тем не менее, способна причинить серьезный ущерб. Для полной уверенности американских политиков необходимо было устранить эту опасность. И тут на сцену выступает Договор по ПРО, заключенный в 1972 году.
Успех в ядерной стратегии американцам принесла «пятая колонна» из партийных перерожденцев, прорвавшихся к власти в СССР. Горбачев и Шеварднадзе, Ельцин и Козырев, как и десятки их приспешников, принялись демонтировать ядерные вооружения СССР изнутри. Ядерную политику СССР и России с середины 80-х гг. можно определить только как политику одностороннего разоружения перед лицом сохраняющего свой потенциал врага. По крайней мере, именно к этому сводился договор СНВ-2. Суть его — в ликвидации того класса советских (российскими они, увы, так и не стали) МБР, которые гарантированно были способны прорвать любую американскую ПРО — 154 комплексов тяжелых ракет (по обозначению США — «СС-18»). В обмен США обязались уничтожить (но так и не уничтожили) свои устаревшие носители ядерного оружия: МБР «Минитмен», подводные лодки с баллистическими ракетами (БРПЛ) «Посейдон» и стратегические бомбардировщики Б-52, которые из-за старения должны быть ликвидированы вообще, независимо от каких-либо договоров. К моменту подписания СНВ-2 (1993 г.) уже вовсю шло строительство новых типов носителей.
Кроме того, изменение политической ситуации сделало стратегические носители не первоочередным средством применения ядерного, оружия. Подводные лодки и надводные корабли с крылатыми ракетами, авианосные штурмовики с акваторий Баренцева и Средиземного (а теперь уже и из Черного) морей, тактические истребители с территории Польши и (стоит ли сомневаться?) Прибалтики всегда в состоянии дотянуться до любого пункта европейской части России и Уральского промышленного района, а с территории Японии и Аляски, с акваторий Японского и Берингова морей — до любого пункта к востоку от Лены (схема 1). От их воздействия, казалось бы, защищен Кузнецкий промышленный район — но и это только кажущаяся безопасность.
Здесь надо вспомнить давнюю историю с Красноярской РЛС. Мощный комплекс радиолокационной разведки, строившийся в Красноярске в 80-е годы, имел задачи контроля космического пространства, раннего обнаружения старта МБР с территории США, а также — внимание! — «закрытия» радиолокационным наблюдением северо-восточных подходов к промышленным районам Сибири. Господа «да-да» Горбачев и «да-да» Шеварднадзе взорвали практически готовую Красноярскую РЛС и теперь стратегические бомбардировщики США могут спокойно летать над Чукоткой, Якутией и Восточно-Сибирским морем, обстреливая крылатыми ракетами юг Сибири и Кузбасс. Наши любимые перестройщики ничего не упустили.
Так самим ходом событий на первый план выдвинулась концепция нанесения первого стратегического ядерного удара тактическими носителями. Естественно, она получила свое развитие — в концепции «разоружающего удара».
Еще из времен классической ядерной стратегии до нас дошла концепция «ядерного порога». Суть ее в том, что при возникновении войны применяются только обычные вооружения, а к применению ядерного оружия воюющие стороны в случае необходимости переходят уже в течение войны. Понятие ядерного порога позволило перейти к подготовке разоружающего удара, то есть уничтожения ядерных средств противника обычным вооружением — теми же тактическими средствами, которые предназначаются и для первого удара с приближенных позиций. Специально для выполнения этой задачи был разработан класс высокоточного оружия.
Ядерная стратегия США начала выходить из тупика. Теперь ядерная война представлялась уже не как одновременный старт МБР из шахтных пусковых установок на континентальной части США и из-под воды с неизбежным ответом тех же средств СССР (России). К настоящему времени она представляется как нанесение с приближенных позиций разоружающего удара по ядерным вооружениям России, затем — теми же средствами первого ядерного удара при минимальном риске ответного удара (раз уж ядерные средства России уничтожены). И все же в этом сценарии есть доля риска — даже если бы уцелела десятая часть ядерных носителей России, она могла нанести ответный удар. При всей ее слабости она, тем не менее, способна причинить серьезный ущерб. Для полной уверенности американских политиков необходимо было устранить эту опасность. И тут на сцену выступает Договор по ПРО, заключенный в 1972 году.
4. Маски сброшены
Суть Договора по ПРО — лишить враждующие стороны защиты от ядерного удара с тем, чтобы агрессор точно знал, что ответный удар уничтожит его самого. Естественно, политикам США это не нравилось. Изыскания путей устранения ответного удара не прекращались в Штатах ни на день, несмотря на прямой запрет таких разработок, включенный в Договор. И поскольку уничтожение противоракетами МБР противника на конечном участке их траекторий, то есть практически над своей территорией, приносило бы колоссальный ущерб проникающим излучением и электромагнитными импульсами от высотных ядерных взрывов, была выработана концепция уничтожения МБР противника на участке разгона — сразу после старта, когда ракеты выдают себя мощным инфракрасным излучением от работающих двигателей, а их разделяющиеся боеголовки находятся на борту ракет.
Отсюда пресловутая рейгановская концепция «звездных войн». Суть ее в вынесении противоракетного оружия и средств обнаружения стартующих ракет в космос и уничтожение МБР над территорией противника, нейтралов, союзников — чьей угодно, но не своей. Эту концепцию много осмеивали наши пропагандисты, и, действительно, она была в то время технически неосуществимой (особенно «лазерные пушки»; и сейчас нет мобильных лазеров, которые могли бы создать необходимую для уничтожения боеголовки концентрацию энергии). В течение какого-то периода времени после ухода Рейгана работы по «звездным войнам» законсервировали, но ненадолго.
СНВ-2 оживил старые мечтания о безопасном (для агрессора) ядерном ударе. Почти сразу после подписания этого договора, в 1995 году, конгресс США провел слушания по созданию противоракетной обороны и принял ее создание как очередную задачу. Это странно выглядело на фоне ликвидации ядерной системы СССР «россиянскими» политиками, но для тех, кто никогда не верил в сказки о гуманности и миролюбии политики США, все было вполне логично — с ликвидацией «СС-18» ядерные стратеги Америки усмотрели возможность создания непреодолимой ПРО, нейтрализации ответного удара и, соответственно, безнаказанного ведения ядерной войны.
Мешал Договор по ПРО. Поэтому пропагандистская машина США начала отрабатывать дезинформационную версию о создании «ПРО театра военных действий», но, видя, что это вызывает слишком слабый отклик в массах американского населения, да и во всем мире, быстро сменила ее на мифологему о создании «национальной» ПРО для защиты от ядерно-ракетного оружия «стран-изгоев».
Действительно, за время ядерного противостояния двух гигантов «ядерно-ракетный клуб» изрядно пополнился (см. табл.).
Из схемы 2, впрочем, видно, что МБР, способных нанести удар по территории США, не имеет никто, кроме России и Китая — но Китай, вроде бы, в числе государств-изгоев не числится, а считается, наоборот, стратегическим партнером США (по китайско-американскому договору 1972 г.). Что же касается прочих обладателей ракетного оружия, то прилагаемая схема достаточно ясно демонстрирует отсутствие реальной опасности для США как сейчас, так и в обозримом будущем (данные о перспективных разработках взяты из оценок ЦРУ и потому малодостоверны — слишком уж политизирована эта якобы чисто разведывательная организация). Оправдание системы ПРО опасностью со стороны «стран-изгоев» есть дезинформация мирового и американского общественного мнения.
А вот Евразия, наоборот, простреливается ракетами «третьих стран» вдоль и поперек. Поэтому сделанное в свое время президентом В.В.Путиным предложение о создании «европейской ПРО», несмотря на всеобщее умолчание по этому вопросу, наполнено реальным смыслом и сохраняет свою актуальность.
В начале 1999 г. сенат и конгресс США практически одновременно приняли законопроекты о развертывании «национальной» ПРО (впоследствии определение «национальная» официально удалили из названия). В этом же году были ассигнованы средства на ее создание, и лицемерные отказы президента Клинтона от утверждения законопроектов не помешали началу полномасштабной системы испытаний в 2000 г. и строительству базы противоракет на Аляске в 2001 г. Так что «выход из Договора по ПРО», объявленный Дж.Бушем в прошлом году, ничего не изменил.
Система должна начать функционировать в 2005 г. К 2015 г. планируется закончить ее создание и в дальнейшем — совершенствовать. Так, к 2020 г. запланировано вывести на околоземную орбиту первую станцию с «лазерной пушкой», а всего признается необходимым иметь 20 — 30 таких станций.
Отсюда пресловутая рейгановская концепция «звездных войн». Суть ее в вынесении противоракетного оружия и средств обнаружения стартующих ракет в космос и уничтожение МБР над территорией противника, нейтралов, союзников — чьей угодно, но не своей. Эту концепцию много осмеивали наши пропагандисты, и, действительно, она была в то время технически неосуществимой (особенно «лазерные пушки»; и сейчас нет мобильных лазеров, которые могли бы создать необходимую для уничтожения боеголовки концентрацию энергии). В течение какого-то периода времени после ухода Рейгана работы по «звездным войнам» законсервировали, но ненадолго.
 |
| Схема 2. Досягаемость ракет "третьих стран" |
Мешал Договор по ПРО. Поэтому пропагандистская машина США начала отрабатывать дезинформационную версию о создании «ПРО театра военных действий», но, видя, что это вызывает слишком слабый отклик в массах американского населения, да и во всем мире, быстро сменила ее на мифологему о создании «национальной» ПРО для защиты от ядерно-ракетного оружия «стран-изгоев».
Действительно, за время ядерного противостояния двух гигантов «ядерно-ракетный клуб» изрядно пополнился (см. табл.).
Из схемы 2, впрочем, видно, что МБР, способных нанести удар по территории США, не имеет никто, кроме России и Китая — но Китай, вроде бы, в числе государств-изгоев не числится, а считается, наоборот, стратегическим партнером США (по китайско-американскому договору 1972 г.). Что же касается прочих обладателей ракетного оружия, то прилагаемая схема достаточно ясно демонстрирует отсутствие реальной опасности для США как сейчас, так и в обозримом будущем (данные о перспективных разработках взяты из оценок ЦРУ и потому малодостоверны — слишком уж политизирована эта якобы чисто разведывательная организация). Оправдание системы ПРО опасностью со стороны «стран-изгоев» есть дезинформация мирового и американского общественного мнения.
А вот Евразия, наоборот, простреливается ракетами «третьих стран» вдоль и поперек. Поэтому сделанное в свое время президентом В.В.Путиным предложение о создании «европейской ПРО», несмотря на всеобщее умолчание по этому вопросу, наполнено реальным смыслом и сохраняет свою актуальность.
В начале 1999 г. сенат и конгресс США практически одновременно приняли законопроекты о развертывании «национальной» ПРО (впоследствии определение «национальная» официально удалили из названия). В этом же году были ассигнованы средства на ее создание, и лицемерные отказы президента Клинтона от утверждения законопроектов не помешали началу полномасштабной системы испытаний в 2000 г. и строительству базы противоракет на Аляске в 2001 г. Так что «выход из Договора по ПРО», объявленный Дж.Бушем в прошлом году, ничего не изменил.
Система должна начать функционировать в 2005 г. К 2015 г. планируется закончить ее создание и в дальнейшем — совершенствовать. Так, к 2020 г. запланировано вывести на околоземную орбиту первую станцию с «лазерной пушкой», а всего признается необходимым иметь 20 — 30 таких станций.
5. Предварительные итоги
Итак, видимость паритета окончательно исчезла. США ясно продемонстрировали миру, что они по-прежнему делают ставку на ядерную войну, как и в 50-е годы. Усвоили это и их союзники по НАТО, которые сейчас ужасно волнуются, что Штаты решили прикрывать только свою территорию и оставляют их беззащитными — будто Европа не была всегда заложницей американской ядерной стратегии. Немаловажный вывод имеет смысл сделать и российскому руководству — о недоговороспособности США. Из рассмотренных фактов, полагаем, совершенно ясно, что переговоры об ограничении стратегических и иных вооружений американцы ведут исключительно в целях дезинформации и получения односторонних преимуществ.
Покажется ли для кого-нибудь странным, что мы принимаем агрессивность США как данность, или кто-то еще сохраняет розовые иллюзии относительно «империи смерти»? Думается, что после «гуманитарных бомбардировок», во всех концах планеты, после присвоения американцами права на агрессию, строго-настрого запрещенную ООН, такой вопрос не встает. В соответствии с практикой последнего десятилетия Штаты в любой момент могут начать бомбардировки Москвы под любым смехотворным предлогом и ничто, кроме мощной обороны их не остановит (и уж менее всего соображения морали и гуманности).
Нас интересует гораздо более важный вопрос — должна ли Россия втягиваться в гонку ядерных вооружений? И в состоянии ли она сейчас участвовать в какой-либо гонке вообще?
Что касается второго вопроса, ответ однозначен — нет и вряд ли будет в состоянии в обозримое время. Российская экономика в развале, и что толку время от времени объявлять, что производство в какой-то отрасли возросло на два или пять процентов, если в любой момент игра нефтяных спекулянтов средней руки может вызвать такой же обвал, как в августе 1998 г.?
Но с другой стороны, для создания точной обороны никаких слишком резких шагов и не требуется. Система ПРО в американском варианте, по единодушным отзывам независимых экспертов, слишком ненадежна и достаточной степени защиты не обеспечит, а контрмеры против нее в состоянии осуществить даже КНДР (радиоэлектронное подавление, ослепление спутников наземными лазерами, ложные боеголовки, натриевые «дым завесы» и прочие дешевые и эффективные обеспечивающие действия). Гораздо сложнее будет противостоять орбитальным станциям с «лазерными пушками», что наталкивает на мысль — а не является ли эта ПРО прикрытием для проекта установления контроля над землей из космического пространства? Есть ведь еще и договор о невыводе в космическое пространство боевых систем!
Вот над противодействием этому проекту надо как следует подумать, благо, время есть. А по поводу ПРО, что ж — надо восстанавливать Красноярскую РЛС, прижать как следует «неньку-Вкраину», чтобы строила для нас «СС-18», без особой спешки оснащать все свои МБР разделяющимися боеголовками с самонаведением, переносить центр тяжести работы оборонного комплекса на авиакосмос, запускать серию современных БРПЛ, вести работы по созданию «европейской» или «евро-азиатской» ПРО, договориться о разделении труда и совместном использовании его результатов с Китаем. Кстати, и неудачную старую систему ПРО Москвы можно помаленьку заменить (альтернативные и, кстати, более дешевые, варианты давно разработаны) и развернуть ее на более широких пространствах. Все можно делать, все ограничения с нас сняты, и все зависит только от доброй воли российского руководства. Самое главное уже сказано — не верить ни единому слову американских политиков относительно сокращений ядерных вооружений, гуманизма, мира во всем мире и пр.
Покажется ли для кого-нибудь странным, что мы принимаем агрессивность США как данность, или кто-то еще сохраняет розовые иллюзии относительно «империи смерти»? Думается, что после «гуманитарных бомбардировок», во всех концах планеты, после присвоения американцами права на агрессию, строго-настрого запрещенную ООН, такой вопрос не встает. В соответствии с практикой последнего десятилетия Штаты в любой момент могут начать бомбардировки Москвы под любым смехотворным предлогом и ничто, кроме мощной обороны их не остановит (и уж менее всего соображения морали и гуманности).
Нас интересует гораздо более важный вопрос — должна ли Россия втягиваться в гонку ядерных вооружений? И в состоянии ли она сейчас участвовать в какой-либо гонке вообще?
Что касается второго вопроса, ответ однозначен — нет и вряд ли будет в состоянии в обозримое время. Российская экономика в развале, и что толку время от времени объявлять, что производство в какой-то отрасли возросло на два или пять процентов, если в любой момент игра нефтяных спекулянтов средней руки может вызвать такой же обвал, как в августе 1998 г.?
Но с другой стороны, для создания точной обороны никаких слишком резких шагов и не требуется. Система ПРО в американском варианте, по единодушным отзывам независимых экспертов, слишком ненадежна и достаточной степени защиты не обеспечит, а контрмеры против нее в состоянии осуществить даже КНДР (радиоэлектронное подавление, ослепление спутников наземными лазерами, ложные боеголовки, натриевые «дым завесы» и прочие дешевые и эффективные обеспечивающие действия). Гораздо сложнее будет противостоять орбитальным станциям с «лазерными пушками», что наталкивает на мысль — а не является ли эта ПРО прикрытием для проекта установления контроля над землей из космического пространства? Есть ведь еще и договор о невыводе в космическое пространство боевых систем!
Вот над противодействием этому проекту надо как следует подумать, благо, время есть. А по поводу ПРО, что ж — надо восстанавливать Красноярскую РЛС, прижать как следует «неньку-Вкраину», чтобы строила для нас «СС-18», без особой спешки оснащать все свои МБР разделяющимися боеголовками с самонаведением, переносить центр тяжести работы оборонного комплекса на авиакосмос, запускать серию современных БРПЛ, вести работы по созданию «европейской» или «евро-азиатской» ПРО, договориться о разделении труда и совместном использовании его результатов с Китаем. Кстати, и неудачную старую систему ПРО Москвы можно помаленьку заменить (альтернативные и, кстати, более дешевые, варианты давно разработаны) и развернуть ее на более широких пространствах. Все можно делать, все ограничения с нас сняты, и все зависит только от доброй воли российского руководства. Самое главное уже сказано — не верить ни единому слову американских политиков относительно сокращений ядерных вооружений, гуманизма, мира во всем мире и пр.
Ракетно-ядерное оружие «третьих стран» |
|||||
Наиболее мощные ракеты |
Дальность ракет, км |
Ядерное оружие |
|||
имеющиеся |
перспективные |
имеющихся |
перспективных |
||
Израиль |
Иерихон-2В |
Иерихон-3 |
2200 |
4800 |
имеет |
Индия |
Агни-2 |
Агни-3 |
2500 |
3500 |
имеет |
Иран |
Шахаб-3 |
Шахаб-4 |
1500 |
2000 |
в разработке; ожидается к 2005 году |
Ирак |
Эль Аббас |
Эль Ханза |
600 |
1500 |
в разработке; блокируется ООН |
КНДР |
Но Донг |
в разработке |
1300 |
2 500(?) |
в разработке, якобы приостановленной |
Ливия |
Шахаб-3 (иранская) |
Эль Фатах |
1500 |
1000 |
в разработке |
Пакистан |
Гхаури-2 |
Хайдер 1 |
2000 |
2500 |
имеет |
Саудовская Аравия |
ДФ-ЗА |
2400 |
? |
||
ЮАР |
Аристон (израильск. Иерихон-2) |
не разрабатывается |
1500 |
имелось; по официальным данным, уничтожено |
|