| varvar.ru: Архив / Тексты / Маслов Дмитрий Евгеньевич / Картошка. Рассказ из студенческой жизни |
Стояла замечательная пушкинская осень, желтые с красным листья тихо шуршали на ветру, трава, немного пожухлая, еще зеленела, небо было уже осеннее, пасмурное временами, но солнышко еще грело, и вся природа как бы наслаждалась последними теплыми днями. Шумная группа студентов толпилась перед входом в здание института. Какой-то человек в очках, наверное, преподаватель, громко командовал: второй курс рассаживаемся по автобусам. Давайте, давайте, не задерживайте шефов.
- Товарищи родители – не унимался очкарик – прощайтесь быстрее. Второй курс по автобусам.
- Серега, я с Тобой, погоди – воскликнул Димка, испугавшись оказаться в автобусе с незнакомыми второкурсниками. Димка Огурцов совсем недавно пришел из Советской Армии и вот попал, как говорится «с корабля на бал». Учеба в институте началась с картошки. Димка почти никого не знал. Все ребята были более молодыми, поступившими в институт уже после Димкиного призыва. Из старых сокурсников на картошку поехал только Серега. Серега тоже отслужил срочную. Он пришел на гражданку в то же время, что и Огурцов. Парень он был веселый, даже заводной и за несколько минут ожидания автобусов успел подружиться с молодежью.
Огурцов уселся у окна и вздохнул: хорошо дома. На самом деле Димка Огурцов пришел из армии в конце весны и все лето ходил по друзьям, привыкал к гражданской жизни, и привыкание это давалось ему трудно, а если честно, то никак не давалось. У Димки все чаще появлялось желание вернуться в казарму и, просыпаясь утром, он долго озирался по углам комнаты, пытаясь понять, где же он. А теперь он сидел в автобусе, в который весело запрыгивали незнакомые парни и девушки, кто-то уже бренчал на гитаре в корме салона, девчонки раздавали бутерброды и смеялись без причины. Наконец автобус наполнился галдящими студентами и водитель, оглядев салон, выдохнул: поехали.
- Димон, чего грустишь – толкнул плечом Димку Серега – на картошку едем.
Серега в своей поношенной телогрейке выглядел заправским колхозником. Серега вообще был такой «свой в доску». С ним было легко и весело. Про таких, как он говорят: «С ним не пропадешь». Наверное, поэтому Димка и согласился поехать на картошку, узнав, что и Серега едет. Можно было отпроситься, сослаться на недавний приход из Армии и Димка думал об этом, разглядывая расписание занятий в вестибюле родного института в самом начале осени. Появившийся в вестибюле Сергей, прервал Димкины раздумья: Поехали, все равно дома делать нечего. А на картошке весело и вообще… - убеждал Серега.
Автобус плавно раскачивался по ровному шоссе, уходящему куда-то в соседнюю область.
-Как же все-таки здорово быть свободным и молодым, и какое счастье быть беззаботным и ехать, куда глаза глядят, пусть даже на картошку – думал Димка, уткнувшись лбом в стекло окна. Огурцов не легко сходился с людьми и поэтому сидел один, погруженный в свои раздумья. Серега же пересел поближе к девчонкам на соседний ряд и уже смеялся над чем-то громче остальных.
- Меня зовут Галя, а Вас – нежный девичий голосок вывел Димку Огурцова из раздумий.
- Меня, меня?
- Вас, вас.
- А-а, Дима.
- Вот и хорошо. Будем знакомы.
Галя вдруг звонко засмеялась и поправила свои огненно-рыжие волосы. Это движение, то, как она поправляла волосы, Димка будет помнить еще очень долго и ее маленькие, тонкие пальчики еще долго будут поправлять и его, Димкины волосы в самых смелых его снах.
Вдруг автобус резко качнулся и Галя, не удержавшись, плюхнулась прямо на свободное кресло рядом с Димкой. И опять звонко засмеялась.
В тот самый момент, когда Огурцов начал было мысленно отрабатывать свое обращение к девушке, раздался совсем не девичий тенорок.
- Галь спой. Давай нашу – уговаривал какой-то парень с длинными сальными волосами, протягивая Гале потрепанную гитару.
Галя взяла гитару, толкнув грифом в Димкино плечо.
- Извините – сказала Галя и запела, ловко перебирая струны: Вижу тень наискосок, синий берег с полоской ила.
Последние слова припева уже пел весь автобус: Я готов целовать песок, по которому ты ходила.
Огурцов слушал, и мурашки бежали по его спине от чувств, которые его переполняли. Незнакомое или скорее забытое ощущение свободы и новое, волнующее и манящее ощущение близости с девушкой, сидящей рядом, так рядом, что дух захватывает.
Так не заметно, за смехом и разговорами, за песнями и шутками свернули с дороги и покатились по каким-то ухабам и лужам чрез стесненные покосившимися заборами деревенские улицы и подкатили к мрачному давно не видавшему ремонта одноэтажному зданию. Это был сельский клуб. Заколоченные окна и огромный висячий замок на входной двери говорили о том, что клуб не работает.
- А в прошлом году нам здесь кино показывали – воскликнула темноволосая девушка, выходя из автобуса.
Кто-то сострил: Кина не будет.
Все дружно смеялись, вываливаясь из автобуса. Через некоторое время подъехал и другой автобус – привез вторую партию студентов.
Вот и началась « картошка».
Рядом с клубом стоял наскоро сколоченный барак.
Студенты шумно и весело занимали комнаты и койки.
- Я у окна.
- Сам ты лошадь
- Димка, давай сюда
- Девочки, смотрите, какой вид из окна
Пока ребята размещались, комсомольское начальство в лице Алексея Николаевича по прозвищу «баклажан» из-за яркого с синевой цвета носа занималось организационными вопросами.
- Тихо, тихо ребята – начал «баклажан» - все в коридор. Объявление.
Неожиданно в длинном коридоре барака стало тесно и душно – студенты галдели и смеялись.
- Ну, тихо же, кому говорю – продолжал «баклажан» - значит у нас такое дело. Сегодня день приезда. До вечера обживаемся. Вечером ужин и дискотека.
- А обед, А компот – загалдели студенты
- Обеда сегодня не будет. Столовая не успевает с обедом – разъяснил «баклажан» и продолжил объявление – значит, я уже сказал. Вечером ужин и дискотека. Завтра первый рабочий день. Выезжаем на сбор картофеля. Все. Через десять минут жду у себя бригадиров. Все. Свободны.
- Вот как бывает в жизни – из казармы в казарму, а Серый– протянул Димка Огурцов со вздохом.
- Да ладно, Димон. Прорвемся – ответил Серега.
Вечером, как и обещал «баклажан» загремела музыка и началась дискотека.
Димка вышел из комнаты в разгар дискотеки. Музыка стучала барабанами и завывала, проникая во все уголки барака. В коридоре стояли студенты. Шумели, галдели, смеялись и казались не трезвыми. Огурцов вышел на площадку перед входом в барак. Музыка ударила всеми своими децибелами прямо по ушам Огурцова. Пары топтались на лысой площадке прямо перед входом. Кое-где на площадке можно было различить островки асфальтного покрытия, которые словно лужи чернели на утоптанном песке. Огурцов хотел было пройти к группе ребят. Среди них заметно выделялся Серега, который размахивал руками, иногда приседал и делал вид, что падает. Часто группа взрывалась смехом, переходящим в судорожный кашель.
- Серый, опять заливает – сказал вслух Огурцов и начал рывок через танцующую площадку к Сереге. Вдруг его потянули за рукав и втянули в круг танцплощадки.
Это была Галя.
- Потанцуем? А, Дим - спросила она и опять, тем же движением, как в автобусе поправила свои огненно-рыжие волосы.
- Да, конечно – ответил Димка.
Деревня называлась Дмитровка. Деревня небольшая всего-то улица да закоулки. Низенькие избушки, обитые почерневшими от времени досками с шиферными крышами жались вдоль единственной кривой улицы. И только разноцветные наличники на окнах яркими пятнами раскрашивали мрачные фасады изб. Со всех сторон деревню окружали поля и редкие перелески, окаймлявшие эти самые поля. Местность была холмистая и далеко-далеко до самого горизонта разбегались рыже-желто-коричневые волны осенних полей неубранных корнеплодов.
Утро выдалось туманное и холодное. Студенты после завтрака шли на работу, в поле, молча, как на расстрел. Бойкая девчушка - бригадир, желая взбодрить не проснувшихся еще ребят, звонко прокричала: Ребята давайте веселей. Если сделаем норму раньше, раньше уйдем с поля.
- Какую такую норму – зевая, спросил кто-то из студентов. Потом Огурцов узнал, что это был Леха, которого все звали Киса.
- Пять мешков картошки на человека. Вот какую! – ответила бригадир.
- Ребята пошли назад, мы никогда не соберем по пять мешков. Они че с ума по сходили – прорычал Серега, смешно сдвинув на край рта дымящую папиросу.
- Я щас тебе пойду назад. Мы взяли обязательство. По пять мешков и точка – резко отреагировала девчушка-бригадир. После этих слов бригадира ребята вопросов больше не задавали и брели дальше. Через несколько почерневших изб, за последним огородом показалось колхозное поле. На середине поля стоял заведенный комбайн, как объяснили ребятам позже предназначенный для сбора картофеля. Комбайн громко тарахтел и поэтому голоса бригадира никто не слышал. Студенты растянулись по жесткой пахоте поля в цепь, как наступающие колчаковцы и постепенно расходились в разные концы от комбайна.
Вдруг комбайн заглох и все услышали громкое окончание долгого, наверное, крика бригадира: -… всех. Стойте же вы, наконец.
Все остановились.
Все это время Огурцов присматривался к ребятам из своей бригады. Там был уже упомянутый Киса, прозванный так не понятно почему, но прозвище это Кисе удивительным образом подходило. Киса внушительного роста и веса очкарик с добродушным лицом. Валерка - худощавый паренек, который сильно напоминал Огурцову армейского друга Мишку. Наверное, поэтому Димка как-то быстро сдружился с Валеркой. Там был еще долговязый в нелепых больших очках Паша, который хвостом ходил за Серегой. Аркадий – деловитый парень с ранней бородкой и усами. И девчонки. Уже знакомая нам Галя и бригадир Наташа.
Измазанный, как кочегар копотью комбайнер, высунулся из кабины и устало позвал: Ну садитесь.
- Камни и землю выкидывать, картошку оставлять – научил он, и принялся хлопать дверью кабины, которая никак не хотела закрываться.
Ребята расселись в кузове комбайна по обе стороны от грязной транспортерной ленты, по которой, когда комбайн тронулся, поползла черная масса земли вперемешку с камнями и иногда картошкой. Зачерпывая землю, лента поднимала страшную пыль. Ребята сидели с поднятыми воротниками, нахлобучив капюшоны. Поднять глаза не было никакой возможности, они тут же забивались пылью. Комбайн жутко тарахтел, двигался очень медленно, то переваливаясь с боку на бок, то проваливаясь в какие-то ямы и с трудом выбираясь оттуда. Ребята приуныли и лениво выбирали с ленты слипшиеся комья холодной после ночи земли и камни, выбрасывали все это за борт. Если бы в то же самое время кто-то посмотрел на все это со стороны, то был бы удивлен странным зрелищем. По полю медленно ползла грязная машина, сверкая включенными фарами. Над машиной висел густой пыльный смог, изрыгая из себя брызги камней и комьев.
Настроение у ребят было соответствующее, кроме того заморосил мелкий дождик, добавив к холоду сырость. Вдруг комбайн резко остановился так, что ребята подпрыгнули, как в шлюпке на высокой волне. Галя, сидевшая с краю кузова, подпрыгнув, с тем милым девичьим «ой», завалилась на бок, рискуя свалиться с комбайна. В тот же момент, Димка Огурцов, перегнувшись через остановившуюся ленту схватил руками за плечи девушку, не дав ей упасть. На мгновение все вокруг замерло. Димка держал Галю за плечи, через телогрейку ощущая всю хрупкость и нежность ее тела. Они встретились взглядом и какой-то электрический разряд – молния проскочил между ними.
- Спасибо, Дим – только сказала Галя.
- Ага – ответил Огурцов и отпустил Галины плечи.
- Ну все Ромео, пошли отсюда – вернул Димку к действительности Серега.
- Куда пошли? Я вам сейчас дам, пошли они. Вы нам все показатели сорвете – затараторила Наташа.
- Ладно, ладно. Остаемся Дим, не время пока – согласился Серега и, уткнув лицо в стоячий ворот телогрейки, закрыл глаза.
Тракторист что-то там возился с мотором и когда закончил, громко захлопнул ржавый сложенный пополам лист крышки моторного отсека.
- Ну че студенты, закимарили от грязюки – сказал он, улыбнулся и добавил: а картофана печенного хотите.
- Хотим – оживились ребята.
Тракторист, собрал десяток картофелин в грязное мятое ведро и закрыл его жестяной крышкой с дыркой посередине и ловко нацепил наверх выхлопной трубы комбайна. Трактор затарахтел, затрясся, и в ведре что-то зашумело и загудело. Это выхлопные газы от мотора стремились вырваться наружу, но ведро с картошкой их сдерживало. Горячие газы окутали картофан в ведре и таким образом он пекся.
- Хитро придумано – протянул Пашка.
- А это есть то можно будет – спросил Киса, сдвинув очки на нос.
- Можно, можно, не боись – ответил тракторист, натягивая на черные от копоти и масла ладони зимние рукавицы, прожженные во многих местах.
- А меня Сашка зовут - вдруг сказал он и полез на подножку снимать ведро.
- Так быстро, неужели уже спеклась – удивился Огурцов
- Эх закуска есть, а выпить нету – отреагировал Серега, весело подмигнув Пашке.
Паша полез куда-то в глубины телогрейки и извлек четвертинку «московской».
- Нет, нет пить вам не дам. Совсем с ума посходили.
Бригадир строго посмотрела на Серегу и Пашу, ну совсем, как директор школы, застукав учеников с сигаретой в туалете.
- Да ладно, тебе трещать Наташ. Холодно ведь, вон промокли все. Согреемся и все.
- Если бы. Знаю я тебя. Ты же не успокоишься – сказала строго бригадир и махнула рукой в сторону Сереги.
Ребята выпили прямо из горлышка. Каждому досталось по маленькому глотку. Заели вкусной рассыпчатой картошкой и заметно повеселели.
- Ну чего ребят, за работу – отбросив обуглившуюся картофельную шелуху на землю, воскликнул Сашка.
До обеда просидели на ветру, под дождем уже не так уныло, как до водки. Потом был обед в колхозной столовке. Обед был на удивление вкусный и главное горячий. Димка жадно выпил два стакана обжигающего чая и подмигнул Сереге – жить можно! После обеда на работу не вышли – дождь зарядил еще сильнее и свинцовое небо с черными тучами, обложившими горизонт, ничего хорошего не предвещало. До ужина торчали в бараке. Валялись на кроватях и мучились от безделья. Совершенно неожиданно после ужина распогодилось, тучи исчезли, и стало теплее. Даже зароились, закрутились в воздухе какие-то букашки у входа в барак. Огурцов лежал на кровати, вперив взгляд в белый с желтыми разводами потолок. Ребята играли в карты, громко смеялись и матерились просто так без причины. Пашка, успевший познакомиться с деревенскими, раздобыл трехлитровую банку пива и теперь, по-хозяйски разливал мутную вонючую жидкость по стаканам. Кто-то сбегал в столовую, пока не закрылась, и уговорил девчонок с кухни нажарить черных корок с солью. Веселье было в самом разгаре, когда Димка вдруг вскочил и почти прокричал: надо действовать! В комнате стоял шум, как на вокзале в момент прибытия поезда. Огурцова никто не слышал. Постоянно кто-то входил или выходил из помещения. Дверь болталась на слабых петлях то в одну, то в другую сторону. Киса периодически кричал: дверь! Надо закрывать!
Иногда казалось, что он обращается к двери, потому что тот, кто заходил или выходил совершенно не реагировал на крики Кисы. А дверь скрипела все сильнее и сильнее и в итоге, шумно повисла на одной верхней петле. Димка вышел из комнаты, попытался прикрыть дверь, повозился с дверью несколько секунд и ушел. Он пошел к Гале. Он решил увести ее из этого шума и гама и может быть познакомиться с ней поближе. Дверь в комнату, где расположились Галя, Наташа и еще какие-то не знакомые пока девчонки была закрыта. Огурцов взялся за ручку двери и прислушался. За дверью было тихо. Он отпустил ручку и постучал.
- Открыто – звонкие голоса девчонок заставили Димку покраснеть.
Он взял себя в руки и, толкнув дверь, шагнул внутрь. Он теперь никого кроме Гали не видел. Огурцов смотрел на нее, а она на Огурцова. Возникла пауза, которой Димка очень боялся. Он чувствовал, что краснеет еще больше и совершенно забыл те слова, что твердил себе несколько минут назад. Наконец он очнулся: пойдем, погуляем. На улице тепло, пройдемся. Огурцов говорил эти слова впервые в жизни и впервые в жизни он узнал, как это замечательно говорить эти слова.
Галя улыбнулась и, взяв со стула кофту, сказала: пока девчонки. Пошли.
Они ушли далеко от шумного барака в сторону каких-то колхозных построек черневших вдалеке. Галя молчала и лишь иногда тихо смеялась. Димка много говорил, рассказывал об армии, о Германии, о книгах, которые прочел и о книге, которую читал сейчас, о звездах, о научных открытиях и еще о чем-то. Ему казалось, что Гале все это нравится, что он производит на нее впечатление своими знаниями и увлечениями. Несколько потеряв чувство меры, которое так необходимо в общении с девушкой, особенно на первом свидании, Огурцов запел, что-то там из Гребенщикова, что-то, что казалось ему высоко духовным и высоко поэтичным и вместе с тем очень романтичным в данный момент. Он даже решился взять Галю за руку. Самое потрясающее было то, что это произошло как бы невзначай, не специально, а привычно и обыденно, так если бы Димка всегда брал Галю за руку во время прогулок. Галина рука показалась Димке нежной и хрупкой, ее пальцы, как тоненькие стебельки весенних цветов робко шевелились в его руке и он чувствовал через прикосновения все тепло ее тела. Кровь то приливала к голове Огурцова, то резко убегала по кровотокам вниз к ступням, заставляя его вздрагивать и ежиться.
- Все нормально, Дим? – спросила Галя
- Ага, нормально – ответил Огурцов.
Незаметно они зашли на какой-то колхозный двор, заставленный техникой и заваленный пиломатериалами и еще чем-то, трудно различимым в темноте. Одинокая тусклая лампочка, болтающаяся на проводе у деревянного склада, еле освещала кривую скамейку у стены.
- Посидим? – спросила Галя и села на середину скамьи, потянув Димку за руку к себе.
- Давай – ответил Огурцов, садясь рядом.
Они сидели так близко друг к другу.
- Димка, подъем! Хорош спать, не дома – прокричал кто-то прямо в ухо Огурцову.
- А, Серега, привет – проснулся Огурцов и присел на мятой койке.
- Как спалось? – спросил Серега, театрально подмигнув левым глазом.
- Нормально
- Ладно, нормально. Ты вчера, во сколько пришел? – не отставал Серега.
- Да я не поздно пришел. Все нормально, отстань Серег.
За окном барака начинался новый день. Солнце пробивалось сквозь листву к окнам и наполняло теплом комнату.
- А сегодня хороший день будет – протянул Валерка, спрыгивая с койки.
- Бригада на выход. Быстро, быстро – прокричала за дверью бригадирша.
Студенты выходили не торопясь, щурясь от яркого утреннего солнца, и разбредались по углам вытоптанной площадки перед входом в барак. Кто-то уже позавтракал, а кто-то только собирался на завтрак.
Наташа вышла в центр площадки и громко и отчетливо командным голосом продекламировала: Моя бригада, внимание. Сегодня работаем на переборке картофеля. Все идем за мной. Понятно?
- Понятно, пошли!
Ребята побрели за бригадиром.
Огурцов шел один, немного отстав от остальных. Он шел, разглядывая камушки на дороге, лишь изредка поднимая глаза на идущую впереди Галю. Они еще не разговаривали утром. Казалось, что между ними ничего не было вчера ночью. Они соблюдали конспирацию. Это здорово волновало Огурцова. Димке было приятно держать друзей в неведении о том, что случилось вчера. Эта таинственная игра щекотала нервы, и преувеличивало само событие. На самом деле ничего особенного не было. Был всего один поцелуй, ну может еще один и все. Но для Огурцова и этого было больше, чем достаточно! Он был на седьмом небе. Впервые случилось так, что девушка, которая понравилась Димке, обратила на него внимание. И не просто обратила внимание, а была с ним на свидании и они целовались.
Студенты пришли к месту работы. Это был здоровенный металлический ангар, на полу которого лежали кучи грязной картошки. Ребята расселись группами и стали сортировать картофель. Начались разговоры, смех, дурачества.
- Ну и работнички, ешкин кот – сказал, появившийся на входе Василий. Василий местный парень, вечно ошивающийся со студентами. Он деловито прошелся между картофельных куч, стараясь не расплескать чифирь в грязной эмалированной кружке.
- Так, так, так. Качество то никакое. Плохо перебираете, городские – тоном знающего толк агронома, пропел Васька.
- А ты с нами садись и перебирай. А, Вась – сказал Пашка и дернул «агронома» вниз за рукав.
- Щас, делать мне нечего. У меня вон – куры кудахчут – ответил Васька и, отхлебнув с отвращением чифиря, удалился.
- Во, типаж центральной России – воскликнул Аркадий.
Все это время, пока сидели и перебирали, болтали и дурачились, Димка и Галя играли в переглядки. Это было так романтично и восхитительно. « Вот она любовь» - думал Огурцов и ловил солнечный зайчик Галиной улыбки! Весь день прошел в томительном ожидании вечера и от этого день казался бесконечным. Димка мечтал о новом свидании, о новых поцелуях. Но вечером все Димкины планы рухнули. После ужина Галя куда-то исчезла, и Огурцов тщетно искал ее по всему бараку. Он заглядывал в комнаты и к девчонкам и к мальчишкам, надеясь отыскать свою пассию. Галя словно провалилась сквозь землю. Ее нигде не было, ни в бараке, ни на площадке перед ним. Тем временем стало заметно темнее и прохладнее. «Странно» - подумал Огурцов и присел на краешек перекошенной скамейки напротив входа. Димка сидел уже минут двадцать, один, погруженный в раздумья о том, что было вчера и о том, что же случилось сегодня. «Я что-то не так сделал, как всегда» - прошептал Огурцов и увидел, как из темноты прилегающих к бараку зарослей кустарника вышла пара. Это была Галя и с ней какой-то парень. Парень смело обнимал Галю за талию и в такт ходьбе прижимал к своему бедру. Они что-то весело обсуждали и смеялись. Огурцов узнал парня. Это был Игорь Семенов с металлургического. Димка почувствовал, как дрожь пробежала по телу. Он, не раздумывая, вскочил и пробежал перед парочкой в барак, едва не задев Галю плечом. «За что? Почему? Что я сделал не так?» Вопросы сыпались в Димкиной голове один за другим. «Ладно. Пусть. Бегать за ней не буду» - решил Огурцов и вошел в комнату.
- Димыч, Валерку не видел – обратился к Огурцову Пашка, приподняв голову с мятой подушки.
- Не а. Не видел. А чего? – спросил Огурцов.
- Да он узнал, что Галька с Игорем ушла, начал все тут швырять и убежал куда-то. Серега с Аркашкой искать ушли. Уже, наверное, час как ушли – ответил Пашка, окончательно поднявшись с койки.
- А чего Валерка из-за Гали переживает-то? – Огурцов понял, что он не одинок в своих претензиях на внимание девушки.
- Да они встречаются еще со школы. А ты, не знал? – разъяснил Паша, плюхнувшись обратно на кровать.
- Не знал – честно признался Димка и добавил: если бы я знал, я бы не… Огурцов запнулся. Ему не хотелось открываться полностью, хотя он понимал, что рано или поздно все станет известно. Странным образом Димке стало жаль Валерку и ему захотелось как-то помочь ему, то ли из сожаления, то ли из солидарности. Ведь Галя бросила и Огурцова тоже. «Вот сучка» - подумал Огурцов и вслух сказал: Паш, куда они ушли? В какую сторону?
- Кажется, в деревню пошли. У Валерки там дружки есть.
- Пойдем на встречу, узнаем, как дела?
- Пошли.
Как назло на улице заморосил дождь. Метров через триста от барака лежала деревня, погруженная во мрак. Слабый свет лампочек уличного освещения на редких столбах тускло освещал единственную деревенскую улицу.
Ребята перепрыгивали через лужи, стараясь не поскользнуться на глинистой почве и, ежились от моросящего холодного дождя.
- Валерка вообще психованный. У них с Галькой серьезно все было. Наверное, Валерка так всегда думал. А она…. Ну, Ты понял, мучает его постоянно. То да, то нет и в таком духе – пустился в разъяснения Пашка.
- В каком смысле психованный? – спросил Огурцов
- Шальной. В прошлый раз грозился с крыши сигануть. Ели его отговорили. А в другой раз пьяный напился и из дома ушел. Ну вот, как сейчас.
- А он что – пьяный.
- Ну, а я о чем говорю. В доску. Натворит еще чего – Пашка протер стекла очков и добавил: он сказал – «утоплюсь»
- Так чего Ты раньше то… - воскликнул Димка. Топиться в деревне было негде. Ближайшая речка «Вобля» протекала в 3 километрах от колхозных полей в сторону Серебрянных Прудов.
- Если Валерка на реку пошел, то нам его не догнать – пошутил Пашка.
- А если он к навозникам ушел, то он уже утопился – сострил в ответ Огурцов.
Навозники это такие искусственные водоемы, то ли отстойники, то ли еще что, но в них плавало что-то вонючее и густое. Местные называли эти водоемы навозниками. Эти самые навозники окружали деревню со стороны поля, и в темноте там и впрямь можно было утопнуть.
- А где же Серега с Аркадием, а? – спросил Димка.
- А хрен их знает – ответил Паша.
-Ладно, пошли скорее – поторопил Огурцов и представил, как пьяный Валерка ищет дорогу среди опасных навозников, куда и трезвому то нырнуть не сложно.
Друзья миновали последние огороды и замерли в оцепенении. В свете лампы, прямо под ней стояла огромная самая настоящая рысь. Рысь была неподвижна и, казалось, не сводила глаз с ребят.
- Вот попали – прошептал Димка
- На хрен я поперся – запричитал Пашка
- Тихо, не дергаемся. Стоим, ждем. Вдруг в лес уйдет – сказал ели слышно Огурцов и застыл на месте.
Рысь постояла несколько минут, и медленно перебирая лапами, пошла на ребят.
Димка стоял, не шелохнувшись, крепко сжимая за локоть руку Пашки. Все вокруг тоже замерло в ожидании развязки. Ни ветерка, ни дождинки, ни звука.
Неожиданно рысь остановилась, мотнула головой и затрусила в сторону от ребят.
Теперь было ясно видно, что это никакая не рысь, а облезлая дворняга.
- Чтоб тебя – сплюнул Пашка.
- Все, пошли домой – выдохнул Димка Огурцов и отпустил Пашкин локоть.
Когда ребята вернулись в барак и вошли в комнату, им открылась следующая картина. Серега и Аркашка сидели на койках напротив друг друга, и пили чай. Валерка мирно спал на своей кровати. Прямо в одежде, поверх одеяла.
- Мы нашли его у Васьки. Чифирили – сказал Аркашка, как бы отвечая на немой вопрос Огурцова. Димка вышел в коридор и прижался спиной к сыроватой фанерной стене коридора. Было уже два часа ночи, но барак не спал. То и дело хлопали двери, по коридору сновали подвыпившие студенты. Кто-то с кем-то уже обнимался по углам. В воздухе стоял неприятный затхлый запах беспорядка.
« в полпятого автобус в Москву» - подумал Димка и зашел обратно, чтобы собрать вещи.
- Ты чего Димон, уезжаешь? – спросил осторожно Серега.
- Да, надоело все это. У меня дома дела – ответил Огурцов и, застегнув молнию на сумке, окинул взглядом комнату: Ладно, мужики, пока.
- Ты чего, Дим. До станции десять километров – не унимался Серега.
- Да ничего, успею – ответил Огурцов и скрылся за дверью.
В коридоре Димка столкнулся с Баклажаном.
- Это ты куда намылился. Баклажан был явно навеселе, отчего нос его стал еще больше походить на экзотический овощ.
- Домой – спокойно ответил Димка и прошел дальше к выходу.
- Так и запишем: самовольно уехал с обязательной картошки. Давай, давай. В деканате все будет известно – напугал Баклажан.
- А еще в деканате будет известно, как ответственный за картошку пьет вместе со студентами, нормально? – неожиданно жестко отреагировал Огурцов и вышел из барака.
Все права на публикацию защищены. При перепечатке или упоминании ссылка на сайт varvar.ru обязательна