Варварские тексты: Игнатычев Сергей Анатолиевич. 1979: Гражданин своего времени

Часть 8

ДЕВУШКА БЕЗ АДРЕСА

1. Оазис

В первое свое посещение солнечного Ташкента нам не удалось хорошенько рассмотреть город, и теперь мы были предоставлены сами себе, наслаждаясь среднеазиатской экзотикой. Гордской транспорт быстро доставил нас в старый центр города, который был наполнен старинными зданиями и утопал в тени вековых деревьев. Ташкент был похож на старые районы Одессы, Севастополя или любого другого южного города европейской части России, с той лишь разницей, что там такая жара бывает крайне редко. В центре, укрытом листвой больших деревьев, жара была не так заметна, и мы с Серегой неторопясь углубились в тенистые городские улицы.

Старые кварталы Ташкента вероятно не были затронуты сокрушающим землетрясением 1966 года. В центре города мы обнаружили много старинных зданий, окруженных большими тенистыми аллеями. Особую прелесть в знойный день представляли глубокие арыки, рассекавшие город, на дне которых весело журчала вода.

Ташкент 1970-е годы.

Улицы старого города по-столичному были полны людей, преимущественно русских, что создавало комфортное ощущение дома. Мы с интересом рзглядывали дома, людей и посетили парку магазинов, которые, правда, не поразили наш московский вкус восточным изобилием.

Заходя в помещение, я заметил, что с меня сразу же начинал лить пот, как из ведра. Рубашка моментально прилипала к телу, а по ногам от колен вниз начинала струиться влага. Конфузясь за свою «северную» слабость, я старался незаметно смахивать с лица набегавший пот. Серега просто держал платок у лица, чтобы капли не оставляли следов на его ужасно жаркой на вид водолазке. Однако, местная публика не испытывала никакого неудобства и дружно потела точно так же, не обращая на нас никакого внимания. В магазине местные дамы грациозным движением смахивали пот, что, вероятно, любую московскую красавицу привело бы к обмороку. Когда мы выходили на улицу, пот на теле высыхал за пол-минуты совершенно бесследно, т.к. в городе царствовал сухой пустынный ветерок.

Ташкент 1970-е годы

Городская суета была стихией женщин, и мы с Серегой с удовольствием рассматривали местных невест. Как мы заметели раньше, женские фигуры в Ташкенте отличались завидным изяществом, местные узбечки попадались очень даже симпатичные, но особую прелесть я заметил в «мулатках», девчонках от смешанных браков. Удачно сочетая восточную грациозность и русскую женственность, они были настоящим украшением города.

Узбечки, 1970-е годы

Многие местные женщины носили невесомые халаты, изготовленные из шелка традиционной полосатой расцветки, разнообразию цветов которой не было конца. В легких туалетах ташкентских дам была одна потрясающая черта: в столице не носили, пардон, бюстгальтеров. После такого замечательного открытия мы с еще большим удовольствием пялились на девушек, однако, настоящее испытание нас поджидало в транспорте...

Ташкент 1970-е годы

Под тенистыми деревьями распространялся замечательный запах еды, и скоро мы обнаружили, что на углах старого города стояли огромные котлы с пловом, из которых старые узбеки в живописных халатах за копейки продавали экзотический восточный «тейк-эвэй». Подобные котлы в 90-х годах появились на ВДНХ, однако, по вкусу, как мне кажется, ташкентский плов был намного лучше. Получив бумажные тарелочки из рук аксакала в тюбетейке, мы удобно расположились на загородке тротуара, и, когда Серега блаженно закурил, я изложил ему свой план.

Узбекский плов

2. «Молочная сестра»

Серега молча слушал мой рассказ, привычно пуская сигаретные круги в листву большого тенистого дерева. Он явно сомневался в моем предприятии, и я уже подумал, что мне придется пускаться в путешествие одному, когда Серега аккуратно затушил сигарету и сказал: «Ладно, пошли!»

Ташкент 2000-е годы

...История начиналась давно, в период моего раннего детства, когда два друга, молодые лейтенанты, выпускники московской военной академии, обзавились семьями и отправились к первому месту службы – в полк дальней бомбардировочной авиации Черноморского флота. Гарнизонная жизнь из всех развлечение предлагала только одно – дружить семьями, что и произошло с моими родителями. Молодые мамаши родили первенцев в 1959 году, которые первое время росли вместе, и я обзавелся молочной сестрой, Ириной, вскормленный щедрой природой подруги моей матери. Время шло, и, как часто бывает, пути офицеров разошлись, мы вернулись в Москву, а семейство Т. отправилось в город Североморск для прохождения службы на Северном флоте. Люди быстро теряются в современной жизни, и вряд ли что напомнило бы нам о семье Т., если бы однажды, в 1969 году, мои родители не получили печальную весть.

Глава семьи, капитан Т., трагически погиб во время ночных полетов на военном аэродроме в городе Североморске. Его семья, жена с двумя детьми была проездом в Москве, отправляясь к своей матери в далекий Ташкент.

Как обычно, дети глухи к потерям, и я с тоской наблюдал в нашей квартире смутно знакомую рыдающую женщину, сопливого мальчишку в пеленках, и тихую, подавленную белобрысую девчонку 10 лет. Постичь чужое горе было трудно, и я откровенно радовался, когда несчастное семейство отправилось наконец в аэропорт. После этого никаких сведений об осиротевшей семье у нас не было.

Неожиданный приезд в далекий Ташкент родил у меня шальную мысль найти семью Т., передать несуществующий привет из Москвы и посмотреть на свою «молочную сестру»...

Ташкент 1970-е годы.

Вероятно, что идея искать иголку в стоге сена в незнакомом городе была настолько безнадежна, что Серега, не очень большой любитель авантюр, согласился только при условии, что это займет у нас один день. Я воспрял духом, и скоро мы стояли возле старомодного киоска гор-справки, где я писал карандашом данные разыскиваемого гражданина.

Год рождения - предположил, ФИО - известно, а, вот, с районом проживания была пауза - предположительно Ташкент, в чем я был совсем не уверен. Русская женщина в киоске взялась нам помочь и без этого, и скоро у меня в руках оказался синий казенный бланк с указанной фамилией и ташкентским адресом на каком-то там «строительно-комсомольско-энтузиастском» проспекте.

Быстро уточнив транспорт, мы с Серегой прыгнули в троллейбус вполне московского вида, который покатил нас по замечательным широким улицам нового белокаменного города.

Ташкент 1970-е годы

Жара была в самом разгаре, пот полился опять, и, сжатый со всех сторон пассажирами, у меня не было возможности его смахивать. Я обернулся на Серегу, и отвернулся, чтобы не засмеяться, когда увидел, что крашеная блондинка в типичном ташкентском халатике, как бы невзначай, прижалась к мускулистой груди товарища курсанта, который висел на поручне. По напряженной физиономии своего друга, я понял, что Серега вовсю оценил местные особенности женских туалетов, и что больше всего на свете он хотел тогда закурить. Троллейбус качался на трамвайных путях, и знойная парочка, дружно обливаясь потом, раскачивалась в медленном танце.

Ехали мы внаглую без билета, надеясь на кондуктора, т.к. весь транспорт, по обыкновению провинциальных столиц, использовал дурацкие талончики, которых у нас не было. Кондуктора не было видно, и Серега, посмотрев пристально на свою даму сверху, задушевно спросил ее про талончик. Дамочка сделала радостное лицо, хлопотливо полезла в сумку и вытащила талончики, радостно подарив один Сереге. Тот сказал ее что-то и показал на меня, на что женщина сразу скисла и обиженно вручила Сереге второй талончик. «Облом!», весело подумал я, когда наша спасительница, не оборачиваясь, сошла на остановке. Серега проводил ее взглядом, и неожиданно выдал:

- Сколько нам еще ехать-то?

- А, ты чего ее не спросил??

- Вот, ты бы ее и спрашивал!..

Ташкент 1970-е годы

Троллейбус катился по красивым ухоженным проспектам центра, и остановки становились все реже. Мне это показалось подозрительным, и я обратился к двум симпатичным русским девчонкам-«халатикам», стоявшим на задней площадке. Вместо ответа одна наградила меня томным взглядом, они прыснули от смеха и выскочили на следующей остановке. Вторая попытка тоже не принесла результата, т.к. юное женское население Узбекистана, вероятно, воспринимало простой естественный вопрос «Как проехать?..» как немедленное предложение замуж. Серега не выдержал, и пошел знакомым путем, выбрал женщину посолидней и обратился с вопросом где нам выходить.

Интимная беседа с симпатичной ташкенткой получилась с трудом, т.к. через минуту весь наполненный троллейбус горячо обсуждал наш маршрут. Люди спорили, горячились, кричали, и по их логике мы были уже там, мы не доехали, и вообще едем не туда. Накричавшись вдоволь, все неожиданно замолкли, продолжая сонно смотреть в окно. Наша дама, обиженно отвернулась к окну и общаться с Серегой больше не собиралась, когда тот, обалдевший от жары и крика, снова обратился к ней. Женщина ответила таким тоном, как будто это мы кричали на нее, снова стала рассказывать маршрут, когда я, не выдержав, воскликнул:

- Выходить когда?!!

- Сейчас! – взвизгнула женщина, и мы выскочили на незнакомой остановке, провожая глазами уходящий троллейбус.

Ташкент 1970-е годы

В глубине, слева от проспекта, тянулись блочные новостройки нового района, залитые нестерпимым ташкентским солнцем. Деревья были маленькие, и надежды спрятаться в тень не было. Само наличие деревьев в испепеляющей атмосфере было загадкой, когда я заметил, что между деревьями тянулся черный резиновый шланг, подававший воду. Проверив адрес, мы легкомысленно пустились вдоль пустыни нескончаемого проспекта, в тайной надежде, что нужный дом будет рядом. Метров через триста нумерация домов необьяснимо изменилась, вопряки логике, начав счет заново. Когда подобное повторилось опять, Серега начал бурчать, и я понял, что он приближается к пределу своего терпения. Мне тоже было уже «хорошо», в голове гудело от солнечного света, когда нашу дорогу неторопливо перебежала большая толстая крыса.

Не знаю почему, но именно вид той большой серой крысы на раскаленном асфальте Ташкента неожиданно отрезвил меня, и я начал сомневаться в успехе нашего предприятия. Я физически ощутил несуразность своего положения, бесцельно бредя по пустынному проспекту чужого города, умирая от жары, в своих нелепых, высохших колом джинсах, и дурацких ботинках на платформе...

...На широкой пешеходной дорожке никого не было видно, и спросить дорогу было решительно не у кого, не было даже машин, не говоря уж о городском транспорте. Наконец, далеко впереди показались две девушки в ярких полосатых халатиках, и я с надеждой, как можно более вежливо, обратился к ним. Поровнявшиеся узбечки отреагировали типично – громко захохотали в ответ и побежали своей дорогой. Серега громко выругался, и решительно заявил, что он сейчас поедет обратно. Мне ничего не оставалось делать, как свернуть в близлежащий микрорайон в поисках воды и пристанища, потому что, нас просто мог хватить солнечный удар.

Между домами мы обнаружили большой стенд, на котором были нарисован план новых микрорайонов, согласно которому нумерация домов странно шла по районам, а не по улице. Отдышавшись в тени пятиэтажки, я уговорил друга на последний рывок, дав честное слово, что после этого мы поедем домой. Не имея ни малейшего представления куда и к кому мы идем, минут через десять мы вошли в тусклый подьезд блочной пятиэтажки, где по расчетам, нужная квартира находилась на четвертом этаже.

Находясь на площадке второго этажа, Серега, вдруг остановился и заявил, что он никуда отсюда не уйдет, и ему все равно кто там живет. С трудом передвигая ноги, как полуживой альпинист, я только кивнул и потащился вверх по вымершему дому, с радостью чувствуя, что Серега, тихо матерясь, следует за мной.

Ташкент 1970-е годы

С безразличием приговоренного к смерти я нажал на кнопку звонка, даже не особенно собравшись с мыслями, что я буду рассказывать его обитателям. В тишине дома раздалось какое-то обнадеживающее шуршание, и дверь открылась...

... Нашему умирающему взору предстало молодое женское тело, обмотанное полотенцем, с банным тюрбаном на голове и с потрясающим лицом, густо намазанным сметаной. Из под сметаны на нас с паническим ужасом смотрели большие серые глаза. Видение издало какой-то сдавленный звук и бесследно исчезло. Серега напряженно посмотрел на меня и весь расслабился, когда я всего лишь кивнул ему, потому что, мы были на месте - такие серые глаза были только у Ирины Т., моей «молочной сестры»...

3. Визит принца

Когда человека находят в пустыне, его не спрашивают кто он такой – его спасают, давая напиться. Тов.Сухов, из русско-народного фильма «Белое солнце пустыни», поливает лысую голову Саида из жестяного чайника, мало интересуясь его именем и принадлежностью к политически несознательной части населения Туркестана.

Наше с Серегой состояние вполне соответствовало незадачливым путешественникам по пустыне, и последующие несколько минут я, просто, не помню, оказавшись в руках наших спасителей. Через какое-то время наши тела, были расположены в затемненной комнате, на низком диване, почти горизонтально, и мы пили фантастический, горячий (!) зеленый чай из белых азиатских пиал. Вероятнее всего, я бы упал лицом в таз с водой и выпил бы его, однако, неопытных северных жителей приводили в себя традиционным узбекским способом – горячим, несладким чаем. Не задавая никаких вопросов, добро балагуря, за нами ухаживала дородная пожилая женщина, которая оказалась той самой ташкентской родственницей, к которой отправилось осиротевшее семейство Т. в 1969 году. Вероятно, что северные «прынцы» нечасто посещали семьи с русскими невестами в Узбекистане, и мне было достаточно только назвать имя Ирины Т., как мы были окружены домашней заботой ее бабушки. Зеленый чай на неокрепшую голову был ударом килограмма героина, и после второй пиалы я уже не мог пошевилить босыми ногами, и поддерживал разговор автоматически, как после иньекции шпионской «сыворотки».

Прошло достаточно времени, когда в полутемную комнату бесшумно вошла Ирина, одетая в легкое платье, строго и просто причесанная, тихо поздоровалась, и села на краешек стула, всем своим видом показывая всю трагичность своего положения. Мы с Серегой оживились, залезли повыше на нашем ковровом ложе, с интересом разглядывая симпатичную невысокую блондинку с облупленным сгоревшим носиком. Ирина отвечала немногословно, изредка бросая на нас взгляд больших серых глаз, в которых не проходил испуг и отчаяние.

Ташкент 1970-е годы .

Из разговора мы поняли, что нормальные люди не могли доехать до их отдаленного нового района во время большого перерыва, что для нас было большой экзотикой. По законам республики в летние месяцы жизнь города останавливалась в полдень, всех сотрудников отправляли домой, чтобы потом, в 16.00, продолжить рабочий день. Оказавшись в центре к полудню, мы, естестенно, не знали, что народ расходился на узбекскую «сиесту», и отправляться в далекое путешествие было рискованно, т.к. даже городской транспорт ходил гораздо реже. Народ расслаблялся дома, на улицу никто не выходил, и некоторые даже проводили косметические процедуры, типа сметанных масок. Гости в тот период были совершенно невозможны, поэтому наше появление в тихом доме произвело на молодую хозяйку неизгладимое впечатление.

Ташкент 1970-е годы

Официальный тон нашей встречи улетучился без конца, когда хлопнула дверь, и в комнату влетела глава семьи Тамара Т., которая по детской памяти навсегда осталась для меня «тетей Тамарой». Она почти совсем не изменилась, оставаясь той же невысокой фигуристой блондинкой, которую я смутно помнил с детства. Тетя Тамара заключила меня в жаркие обьятия, причитая и, даже всплакнув, не переставала что-то говорить мне, и по лицам окружающих я понял, что наши обьятия слегка затянулись. Женщина снова прижалась ко мне, и я невольно подумал, что молока мне в детстве досталось много, наконец отстранилась, смущенно оглянувшись на свою семью.

- Надо же, какого жениха выкормила! Ира, встречай гостей!!

Слово было сказано, и краем глаза я заметил, что Ирина сидевшая на крае стула вздохнула. Бабушка заметила, что «невеста», обгоревшая накануне на пляже озера Рахат, умудрилась встретить гостей в сметане, и бедная девчонка под укоризненным взглядом матери просто сжалась на своем стуле.

Как-то между делом, в комнате появился еще один член ташкентского клана – толстый мальчик лет десяти, который всем своим видом показывал неудовольствие нашему появлению. Как я догадался, это был тот самый младший сын Владимир, которого я видел 10 лет назад проездом у нас в Москве. По всему было видно, что единственного мужчину в семье чрезмерно баловали, и его реакцию я нашел нормальной, вспомнив себя в 1969 году. Несомненно большой любитель покушать, мальчик взял со стола какой-то кусок и молча удалился в свою комнату.

Напряжение быстро прошло, мы все весело болтали, я рассказывал про московские дела, и женщины быстро накрыли стол. От спиртного мы с Серегой наотрез отказались и больше налегли на какие-то домашние блюда, в которых неуловимо чувствовался азиатский колорит. Ирина под нашими любопытными взглядами продолжала молчать, и мне приходилось шевелить ее вопросами, справедливо полагая, что первоначальный шок неудачной встречи еще не прошел.

...Девчонка получилась очень симпатичной, однако, ни высокого положения семьи, ни особых связей у нее не было. Хорошо закончив школу, она без труда поступила в институт, который давал профессию, но не круг общения. Национальные окраины Союза имели свои особенности, и для русских девушек проблема выхода замуж была еще острее. Кто-то находил свое счастье в УзССР, кто-то уезжал обратно в Россию, но каждая в душе ожидала своего «принца» на белом коне, как это обычно бывает. Приезд молодых людей прямо по адресу был невозможен в принципе. Связи были все потеряны, и Ташкент находился слишком далеко от Москвы.

Трудно сказать, сколько бы готовилась к встрече милая 19-летняя ташкентка, но встретить московских женихов полуголой со сметаной на лице – это просто не обсуждалось! Но, увы, жизнь полна удивлений. После нашей бурной встречи с ее матерью я был почти родственник, и все сидящие за вкусным столом в квартире на четвертом этаже прекрасно понимали, что у меня неожиданно появилась юная знакомая с непредсказуемыми последствиями. При этом девушка была вполне недурна, и смотрела она на мою довольную рожу все более сосредоточенно...

Ташкент 1970-е годы

Серега попросился покурить, и мы отправились на лестницу, оставив наших женщин на маленький военный совет. Серега жадно пускал дым и ехидно подкалывал меня по поводу «сестры».

- Все, Гнат, ты попал! – ерничал мой друг, смешно надувая щеки.

- Нет, она мне, как сестра, - уверенно говорил я, пытаясь сохранить свое лицо.

- Ага, сестра! – настаивал Серега. – Видал, как она на тебя смотрит!

- Ладно, это твое – семейное. Ты спроси у нее про подругу для меня. – Он затушил окурок о подоконник, и не найдя никакого ведра, положил окурок в карман.

Когда мы вернулись в квартиру по заговорщицким лицам дам я понял, что кухонный совет состоялся, нас приняли окончательно, и совсем не удивился, когда Ирина вдруг предложила завтра, если мы сможем, поехать в гости к бабушке, которая жила в старом городе. Серега расплылся в улыбке, и в тон моей «сестре», ехидно спросил:

- Ну, что, Гнат, ты сможешь??

Я посмотрел на него с укоризной и, естественно, согласился, потому что, если честно, то в нашем положении только совсем больной мог отказаться.

4. Вкусный Ташкент

Вернулись в свое логово в тот день мы достаточно поздно, однако, строго соблюдая советы заботливых женщин, дорога показалась недолгой. В «профилактории» царил обычный бардак, и мы нашли Андрюшу сидящего в веселой компании наших новых экипажей перед койкой, по обыкновению служившей столом. К нашему удивлению Андрюша держал в руке маленький стаканчик с водкой, что говорило о выздоравлении товарища курсанта. Мужики громко пригласили нас к столу, но я был настолько сыт, что от еды отказался. Летчики ожидали нашего приезда, и с интересом ожидали рассказов – где нас носило столько времени в городе. Только я открыл было рот, чтобы соврать что-нибудь подходящее, как Серега с привычной прямотой брякнул:

- У Гната «молочная» сестра нашлась в Ташкенте!

Компания замолчала, и все уставились на меня со смешанным выражением зависти и уважения на хмельных физиономиях, что неожиданно мне польстило. В армейской среде любые амурные победы непременно уважались, и найти «что-нибудь» за короткое время в незнакомом городе – в этом был стиль. После пояснения Сереги вопросов больше никто не задавал, и все переключились на дела служебные, рассказы о полетах и прочие авиационные байки.

Новость эта распространилась быстро, но, благодаря Сереге, это неожиданно сыграло нам на руку. Все последующие дни нас никто не искал, все знали что мы в городе под присмотром, и вернемся в «профилакторий» вовремя...

Ташкент, 1970-е годы

Напялив на себя чистые мятые рубашки, мы с Серегой отправились на следующий день в город, где в договоренном месте наш ждала Ирина, с любезной готовностью показать нам Ташкент. Многие читатели согласятся, что изучать незнакомый город намного приятней в компании местного жителя, избегая опасности кружить вокруг одного места или вообще потеряться. Ну, а, если, вас сопровождает девушка, которая просто мечтает о вашей компании, то любой город будет вам просто родным!

Ирина, одетая в легкое платье, смотрелась замечательно. Маленькая, ладная она неожиданно бойко щебетала, шагая между нами, и я заметил что-то вроде обьяснимой ревности на лице Сереги. Стараясь не концентрироваться на облегченном, по местной моде, наряде «молочной сестры», я с удовольствием рассматривал центр Ташкента.

Гуляя по тенистым аллеям и улицам центра я с достоинством оценил городскую архитектуру. Многие здания были выполнены с применением местных художественных решений, по преимуществу белые здания были украшены причудливыми узорами бетонных конструкций, которые служили естественным экраном от палящих лучей солнца. Город изобиловал парками, скверами и множеством красивых фонтанов. Из географических названий запомнились многочисленные места имени тов. В.И.Ленина и загадочного А.Навои, кто, вероятнее всего был местной исторической знаменитостью.

Ташкент, 1970-е годы

В качестве экскурсии мы спустились на одну из центральных станций нового ташкентсокого метро. При всей своей гордости за «христоматийные» станции московской подземки, я должен был признать, что ташкентцы могли гордиться своим подземным городом. Новые станции сверкали блестящим гранитом, переливаясь замечательными национальными орнаментами. Людей на станции не было, и как нам обьяснили, народ боялся пользоваться метро, т.к. при землятрясении выхода оттуда не будет.

Ташкентское метро

Проходя по замечательному городскому парку, Ирина показала нам невысокое здание знаменитого в то время ресторана «Голубые купола», и по тону мы поняли, что попасть туда была мечта любой ташкентской девчонки. Мы с Серегой переглянулись, оценив «злачное» место, но промолчали, оставив это предложение на потом.

Ресторан «Голубые купола», 2000-е годы .

Погуляв по центру, мы отправились в гости к бабушке Ирины, той самой дородной женщине, которая встречала нас у них дома. Бабушка оказалась по линии ириного отца, что сразу обьяснило ее комплекцию, т.к. я помнил Владимира Т. высоким, большим мужчиной. Бабушка жила в старом районе, в котором стояли преимущественно одноэтажные, глинобитные дома. По азиатской традиции на улицу выходили высокие побеленые заборы, за которыми видны были только крыши и тенистые деревья.

Старый Ташкент, 2000-е годы

Войдя в высокую калитку глинобитного дувала, я неожиданно поймал себя на мысли, что единственным правильным решением для осиротевшей семьи Т. было приехать в Ташкент. Одинокая, ташкентская бабушка обладала настоящим богатством. За высоким забором был просто райский сад, с тенистыми фруктовыми деревьями и большим белым домом, стоящим глубоко в земле. После тенистого совсем не жаркого сада в доме царила настоящая прохлада. Построенный по местным традициям, дом никогда не перегревался, глубоко врытый в землю. Везде царил приятный полумрак, и изобилие легких ковров делало жилище пристанищем экзотического хана.

Бабушка встретила нас, как родных, напоила чем-то прохладно-вкусным, и, не терпящим возражений тоном, обьявила, что мы будем есть плов. Было удивительно приятно находиться в доме этой, по всей видимости, весьма властной женщины, и по виду притихшей Ирины, я понял, что бабушка имела большой авторитет в семье.

Хозяйка отправилась в сад, где располагалась кухня, и я услышал, как она давала громкие указания молодым парням-узбекам, которых я заметил, когда мы проходили по саду. Оказалось, что это были ее квартиранты-студенты, которые помогали по хозяйству, не забывая при этом платить за постой. К моему удивлению, квартиранты не имели даже крыши и спали на койках в саду.

Ташкент, 2000-е годы

Знатоки считают, что самые яркие впечатления в памяти оставляют запахи и вкус. Не могу спорить, ибо неповторимо пахнущий, золотисто-жирный плов в старом доме Ташкента я запомнил на всю жизнь. Плов был сделан из утки, и состоял только из риса и удивительной, лимонно-желтой узбекской морковки, порезанной длинными лепестками. Я не был знатоком кулинарии и не запомнил рецепта, но горячий плов мы все сьели с огромным удовольствием. Бабушка развлекала нас рассказами о городе, вспоминая старые времена...

Из рассказов пожилой женщины я запомнил, что в современной истории города было два основных события – массовая эвакуация русских во время войны и страшные последствия землетрясения 1966 года, когда было уничтожено 90% города и погибли десятки тысяч людей. После этого в город приехала вторая волна русских переселенцев, которые восстанавливали разрушенный город. Однако, восстановить все не удалось: из города после землетрясения ушла почти вся вода, что в Узбекистане исторически означало смерть... Советские ученые разработали сложную систему ирригации, подали воду в растущий город, однако былого богатства уже не было. Как говорили мусульманские аксакалы – это было наказание Аллаха за связь с русскими безбожниками...

Ташкент, 1970-е годы

... Мы стояли на тенистой остановке, ожидая нашего троллейбуса в аэропорт, когда Серега, пуская табачные кольца в листву большого дерева, тихо напомнил мне о подружке. Ирина, утомленная царским приемом бабушки, притихла, провожая своих московских гостей куда-то в район городского аэровокзала. Я повернулся к ней и, стараясь делать голос максимально безразличным, спросил, есть ли у нее подруга, т.к. Серега хотел бы посмотреть город, может быть, музей? (Ха-ха!) Я отвернулся, чтобы не расхохататься, когда увидел округлившиеся глаза друга при упоминании о музее. Я мог бы спорить в тот момент, что никакой подруги у моей целомудренной сестры быть не могло, тем более в такой сложный момент с двумя «принцами». Однако, я ошибся: Ирина прореагиравала неожиданно быстро. Как мне показалось с внутренним облегчением девушка просто сказала: «Есть!»

Когда наш троллейбус подьехал совсем близко, я в порыве прощания прижал к себе девушку и нежно поцеловал ее... в щеку. Мы весело помахали ей рукой и прыгнули в троллейбус, оставив ошеломленную Ирину на вечерней остановке.

По дороге домой мы обсуждали ташкентское семейство и Серега философски напомнил об ответственности. Я прекрасно понимал, что мой полу-родственный статус давал мне опасное преимущество, и смелеющая с каждым днем «сестра», была слишком легкой добычей. Я шел по минному полю, и любой неосторожный шаг грозил извесными последствиями...

5. Подруга детства

Представление мифической подруги было назначено на пятницу, 10 августа 1979 года, последний свободный день перед вылетом. Командир наших экипажей строго предупредил нас быть на месте утром следующего дня, и мы решили использовать последний вечер по полной программе.

Узбекистан 1970-е годы

Когда мы с Серегой приехали по знакомому адресу, Ирина встретила нас дома одна, и без задержки мы отправились к подруге. Идти оказалось совсем близко, т.е. на первый этаж того же подьезда, где жила ее школьная подруга детства, единственная дочь офицера, служившего в Туркестанском ВО.

Нам представилась прекрасная возможность увидеть как «надо» встречать московских женихов! Все было расчитано настолько точно, что когда Лариса Н., открыла нам дверь, то высокая, худая брюнетка на каблуках оказалась точно на три сантиметра ниже длинного Сереги, что зрительно очень хорошо смотрелось. Хозяйка, затянутая в дорогие синие джинсы и батник, торжественно повела нас в святая святых – свою девичью обитель. По ходу дела я заметил, что квартира была ухожена и наполнена множеством «статусных» безделушек, типа пошловатого писающего мальчика на двери туалета. Когда мы достигли цели, то были царским жестом посажены в ряд на ее кровать, (целомудренную, блин!), и началось представление...

... В маленькой и уютной комнате был идеальный порядок. Девичья обитель Ларисы была, вероятнее всего, на уровне высоких стандартов города Ташкента. На столе стоял стерео-проигрыватель и большая стопка пластинок фирмы «Мелодия» с дефицитными лицензионными записями. В углу покоилось сокровище – полуметровые подшивки модных журналов, а на стене против нас царили плакаты. На одном были изображены глянцевые «Ялла», против которых, кстати, я не имел ничего против – хороший бэнд продвинутых узбеков. Как известно, национальные группы в 70-х на концертах были круче, т.к. их гоняли за репертуар меньше. На втором, огромном, почти в полный рост царила София Ротару, и достаточно было одного взгляда, чтобы безошибочно определить, что советская суперзвезда была идеалом молодой девушки.

Высокая, темноглазая Лариса носила длинные волосы на прямой пробор, эффектным движением отбрасывала их назад, и, томно закрывая подведенные глаза, что-то рассказывала. Нам было поставлено на проигрыватель нечто нейтрально-модное, типа ранней «АББА», и все стало настолько знакомо, что при наличии доступного портвейна, вполне могло сойти за милую встречу московских одноклассников.

Однако, портвейна не было, и жеманная хозяйка продолжала свое представление, стоя перед нами, на которую мы все смотрели с интересом, когда я заметил, что Ирина, сидевшая рядом со мной заметно заскучала. Я прекрасно понимал свою «сестру», которая, вероятно, в сотый раз смотрела «спектакль» своей богатой подружки, репетируя подготовку к встрече, и мог спорить, что Ирина предпочла бы отправиться наверх в предусмотрительно пустую квартиру и устроить свое маленькое шоу только для меня. Я просто, в качестве поддержки, взял ее за руку, и положил себе на колено, продолжая оживленный разговор с хозяйкой. Маленькая хитрость сработала прекрасно, и бедная Ирина застыла в одном положении, не слишком понимая, как на это реагировать.

Тем временем Лариса побежала на кухню, изображая хлебосольную хозяйку, вслед за которой бодро поднялся Серега, по счастливой физиономии которого было ясно видно, что стройная брюнетка ему очень понравилась. Оставшись одни, я решил пойти чуть дальше, и подозревая сложную духовную связь провинциальных кумушек, стал допытываться у Ирины про личную жизнь ее подружки. Девчонка надулась, не находя слов, и мне осталось только страшно намекнуть на ее неосведомленность.

Ну, уж нет! Такого быть не может! Ирина взорвалась наконец потоком слов, защищая честь своей фаворитки, на что я безразлично сказал, что тогда Сереге с ней будет, ну, очень скучно!.. Бедная девушка замолкла, совсем запутавшись, и я со смехом признался, что я ее разыграл...

Вошла наша «сладкая парочка», по моим расчетам пробывшая на кухне чуть дольше, чем надо, неся подносы с чем-то вкусно-закусочным, приготовленным «случайно». Общение пошло живее, и Серега, набравши воздуха, решительно пригласил всех в ресторан. Ирина испуганно сжалась, а хозяйка, изобразив «натуральную» усталость от злачных мест, величественно позволила себя пригласить. Время терять было нельзя, и мы честно сказали девчонкам, что завтра утром мы улетаем на важное «задание». Расспросов никаких не последовало, и мы с приятелем вышли на улицу перед домом, благосклонно предоставив нашим дамам время на сборы.

Пока Серега блаженно затягивался сигаретой мы обсудили наш план. По нашим наблюдениям наши дамы, не смотря на жеманство Ларисы, в кабаке никогда не были, проведя всю свою жизнь в своих кельях, и надо было бы отвести их в хорошее место, чтобы запомнилось надолго. Ничего кроме «Голубых куполов» мы в Ташкенте не видели и оставили этот ресторан, как основной обьект. Времени у нас было достаточно, и мы пересчитали средства.

Вообще интересоваться деньгами друг друга у карсантов Института было не принято, однако, в нашем положении это было критически важно. Я честно признался, что у меня было с собой 25 рублей родительских денег на всю оставшуюся жизнь, на что Серега выдержал театральную паузу, выпустил дым кольцами и коротко сказал: «Сто». По ташкентским ценам на эти деньги можно было слетать на Луну...

Голубые купола, 2000-е годы

Вскоре появились наши девушки, и я мог спорить, что глаза моей целомудренной дамы были подведены и нос напудрен, что наверняка было сделано ее подружкой. Обе были в нарядных платьях и легких каблуках, что как нельзя лучше подходило к теплому, курортному вечеру.

6 «Голубые купола»

Быстро добравшись в центр, мы подошли к ресторану «Голубые купола», аляповатому, низкому сооружению, вокруг которого было заметно оживление. Однако, скоро мы выяснили, что модное заведение было полностью заказано, что было неудивительно в пятницу вечером, и мы отправились дальше. По совету Ларисы, самой опытной из нас по части «ночной жизни» Ташкента, мы направились к ресторану «Зарафшан», который был где-то неподолеку.

Ташкент, район ресторана «Зарафшан», 2000-е годы

Визит в «Зарафшан» оказался вполне удачным, ресторан был открыт, там играла ненавязчивая музыка, и нас усадили за красивый деревянный стол на открытой веранде. Мы быстро заказали какую-то еду и закуски, и стали присматриваться к напиткам. Не вдаваясь в длинные обсуждения, я показал Сереге коньяк в меню за 15 рублей, на что он только кивнул, и мы подозвали официантку.

Официантка, худая, русская женщина, треся традиционно крашеной головой, сильно смахивала на знакомую нам подавальщицу из авиационной столовой, с которой ругался незабвенный Заика. Однако, ресторанный подход требовал нежного обращения с клиентом, и наша официантка общалась на доверительно-панибратском языке, постоянно склоняясь в доверительном шепоте.

Оказалось, что пить хороший, доступный коньяк в центре Ташкента было роскошью, его просто не оказалось в наличии, и наша помощница предложила пролетарскую водку. Мы решительно отказались, и, переходя на заговорщицкий тон, официантка предложила все устроить, если она сбегает в магазин «специально» для нас. Подозревая крутую цену, я прямо спросил ее сколько это будет стоить для нас. Женщина долго мялась, изображая угрызение совести, и с хорошо разыгранным смущением наконец выдала: «Двадцать рублей!» Мы шепотом согласились, и я чуть не расхохотался, когда наша «спасительница» радостно удалилась в сторону кухни.

Ресторан в Ташкенте, 2000-е годы

Время летело незаметно, еда была вкусная, а девушки за столом казались все симпатичнее. С коньяком мы не настаивали, справедливо полагая, что наши дамы со спиртным знакомы плохо, но что так плохо, мы не предполагали. После пары редких тостов за встречу девушки как-то заскучали, и Ирина, сидевшая рядом со мной, совсем перестала есть. Лариса деликатно забрала подружку с собой прогуляться, и мы с приятелем заканчивали бутылку сами в предверии длинного вечера.

Девчонок не было видно слишком долго, но когда они появились, моя «сестра» не стала многословней, а Лариса предложила пойти гулять. Идея показалась хорошей, и мы с Серегой облегченно согласились, щедро расплатившись с нашей спасительницей-официанткой.

Ночной Ташкент, 2000-е годы

Ночью в Ташкенте наступала волшебная темнота, запахи южных растений наполняли воздух, в голове шумел добрый коньяк, а рука держала за талию симпатичную спутницу. Что еще надо!

Незаметно за милыми разговорами мы прошли через весь центр, держась парами на деликатном расстоянии друг от друга. Парочек вокруг становилось все меньше, когда Серега со своей подругой остановился и спросил меня который час. Когда я посмотрел на часы, то не поверил своим глазам. Половина третьего ночи! Все, концерт окончен, мы должны были срочно возвращаться в аэропорт. Секретное время «Ч», время вылета, было назначено на 05.00 11 августа 1079 года.

Мы подхватили девчонок и выскочили на пустынный ночной проспект, в надежде поймать такси. Как ни странно, такси остановилось достаточно быстро, и мы посулили усатому узбеку накинуть сверху за скорость. Тасксист отработал свой барыш, примчав нас к знакомому дому в течении пятнадцати минут.

Ночной Ташкент, 1970-е годы

Времени на прощания было маловато, но, по какой-то тайной необьяснимой причине мы отпустили свое такси. Мы долго стояли перед подьездом двумя парами, нежно обнявшись, на виду у всех близлежащих домов, так, что только ленивый не увидел нас. Демонстрация была полная, и, наверняка, разговоров по двору ходило много, что у наших кумушек завелись завидные женихи. Но нам было все равно, потму что мы чувствовали, что прощание наше вполне символично.

Серега закурил, держа свою девушку за талию, и неожиданно бросив сигарету, сказал, что ему надо зайти к Ларисе домой. Оставшись одни, мы мило беседовали с «сестрой», которая полностью отошла от ресторанного дурмана, и достаточно активно взялась за меня, отвечая на редкие ласки. Время шло, но ни Сереги, ни Ларисы видно не было. Ирина стала беспокоиться, задавая риторические вопросы что они там делают? Вопрос был интересный, т.к. в городе Ташкенте был четвертый час ночи и по всем законам ее родители были дома, при которых интимные беседы с девушкой вряд ли бы получились. Несколько раз Ирина порывалась идти проверять все ли в порядке, и мне приходилось останавливать ее ненавязчивыми обьятиями, напоминая «невесте» ее основную задачу.

Сереги не было ровно сорок минут. Даже я при всей своей фантазии не представлял, что они там вытворяли, но когда он, наконец, появился перед нами с невозмутимой рожей и вечной сигаретой, времени осталось у нас действительно мало. Поцеловав на прощание обескураженную Ирину, мы рванули в сторону проспекта, в слабой надежде найти хоть какой-нибудь транспорт в мертвом ночном городе. Машин не было, и мы решили бежать по прохладной трассе до ближнего перекрестка.

7. Первым делом самолеты!

Пробежав метров пятьсот в хорошем темпе по остывающей бетонке проспекта, я машинально посмотрел на часы, светящиеся стрелки которых показывали 03.55. «Плохо дело!» мелькнуло в голове, когда мы выбежали на широкий перекресток, в надежде всматриваясь в дальние светофоры. Машин не было никаких. Не долго думая, мы прыгнули через низкую ограду парка, и побежали прямо по траве в направлении следующей улицы.

Ночной Ташкент, 1970-е годы

Следующий перекресток молча мигал желтым светом без всякого намека на движение.

- Время? – сдавленно крикнул приятель.

- Четыре ноль шесть! – выдавил я, стараясь восстановить дыхание.

- Бля! – отчаянно гаркнул Серега, когда неожиданно на горизонте мелькнули фары.

Выбора не было, и мы, широко растянув руки, встали посреди проезжей части. Машина стала тормозить, и к нашему восторгу перед нами остановилось пустое городское такси в виде сильно раздолбанной светлой ГАЗ-24. Водитель узбек не выразил никаких эмоций, когда мы прыгнули внутрь, и Серега гаркнул: «Аэропорт! Гони! Плачу!» Машина с визгом развернулась на 180 градусов, и гремя всеми частями, стала разгоняться, как самолет.

Узбек нещадно гнал такси по неровным стыкам бетонного покрытия, и вскоре мы вьехали обратно в ночной городской центр. Основные здания и фонтаны были замечательно подсвечены ночью, но нам было уже не до зданий.

- Время!!! – заорал мне назад Серега, перекрывая рев старого двигателя и шум ночного ветра в открытые окна.

- Четыре пятнадцать!

- Мужик! Давай! Двадцать рублей!

«Волга» взревела из последних сил и помчалась на пределе скорости.

Ташкент ночью, 2000-е годы

«Совсем рехнулся!», подумал я о деньгах, но тут же отвлекся, когда наше такси преодолело перекресток на красный свет на полной скорости. Вероятно, что 20 руб были пределом цены, т.к. все последующие перекрестки на нашем пути были преодолены такм же способом. Ощущение неприятное, и я внутренне сжимался, ожидая подобного ночного джигита навстречу.

Позднее мы смеялись, вспоминая наше возвращение, и гадали, как бы мы ехали, если бы дали узбеку 50 рублей? Наверно, мы бы ехали уже без дорог – напрямую! Но, пока нам было не до смеха, и я высовывал голову навстречу прохладному утреннему воздуху, в котором медленно нарастал тяжелый, низкий гул. Когда гул усилился, я уже не сомневался, что это было, и, наклонившись вперед, крикнул приятелю: «Наши!» Серега молча кивнул, потому что, он уже тоже понял, что такой низкий звук могут издавать только огромные винты тяжелых Ту-95-х. А, это могло означать только одно – наши самолеты уже завелись.

Спрыгнув с бетонной эстакады спящего аэропорта, «Волга» резво прокатилась по нашим техническим проездам и затормозила в клубах пыли возле заросшего забора с проломленной дырой. Я выскочил из машины и рванул в сторону «профилактория», где издали, под тусклой лампочкой, я увидел коренастую фигуру нашего старшего группы в синем летном комбинезоне. Я хорошо бегал короткие дистанции в Институте, и Серега со своим ростом догнал меня только возле «белого дома», так что финишировали мы вместе.

Майор, потерявший всякую надежду вылететь вовремя, уже не нашел слов, и только в отчаянии заорал сорвавшимся голосом:

- Совсем ох..ели!!?? – и махнувши рукой в сторону темного поля, пошел навстречу вязкому гулу, убедившись, что его переводчики живы, здоровы и даже очень быстро бегают.

Мысленно согласившись с майором, мы ввалились в сонный барак, быстро переоделись, и, обогнав командира на бетонной стоянке, прибежали к своим экипажам. Летчики встретили нас нормально, т.к. хождение по бабам было дело святое, и единственный человек, не находивший место, предполагая самое плохое, был наш товарищ –Андрюша. Он подбежал к нам с недоуменными вопросами, когда я просто сказал:

- Ты чего? 04-30, у нас еще масса времени!

Андрюша обиженно замолчал, но оказалось, что я был прав.

Ту-95

Вылет экипажей 304-го авиационного полка из города Ташкента 11.08.1979 был задержан по команде с вышки, и когда наш командир через полчаса вернулся, он хмуро собрал всех и сказал, что только что при столкновении двух пассажирских самолетов по вине наземного диспетчера погибла команда «Пахтакор»...

Все мрачно разошлись по экипажам, и еще через полчаса, снова загудев двигателями, два самолета вздрогнули и поползли по рулежке. Я выглянул в окошко кабины, и с смехом увидел, что за нами покатился самолет Сереги, а андрюшин экипаж в этот раз остался на земле...

...Последний раз я увидел свою «молочную» сестру через год, осенью 1980 года, когда за отличную учебу она была переведена в московский институт с перспективой аспирантуры. Она приехала вместе с тетей Тамарой в нашу московскую квартиру, где матери предались горьким и радостным воспоминаниям молодости. Надежд у гостей было много, но наше знакомство с Ириной не продолжилось, ибо на пятом курсе я полностью погряз в сложных отношениях с женским полом, и мне было, просто, не до нее.

Для любителей голливудских счастливых концовок, могу сообщить, что наш скрытный приятель, в тайне от всех, свои отношения с Ларисой продолжил, и в 1982 году лейтенант Сергей Л. благополучно женился на Ларисе Н. в городе Ташкенте...

Все права на публикацию защищены. При перепечатке или упоминании ссылка на сайт varvar.ru обязательна

Вверх.

На главную страницу.