Варварские тексты: Ермаков Александр Сергеевич. Мировая Правда и Фёдор Полозов

Фёдор Полозов выпил как обычно и пошёл искать мировую правду. Он долго колобродил под хмурым ноябрьским дождём, встретил серую облезлую собаку с голодными глазами, недовольного черно-белого кота, старого пьяного матроса в одной тельняшке и молодую проститутку в кожаной куртке. Проститутка шагала в обнимку с долговязым и тощим африканским жирафом, и неуклюжее длинношеее животное ежеминутно пыталось её безуспешно поцеловать. Но каждый раз запутывалось в шее.

А вот мировой правды всё никак не находилось. “Э-э-э, а мир-то с гнильцой!” - догадался главный герой. Что-то давно прогнило в Датском Королевстве. Как быть? Куда деваться? Что и почему делать в конце концов? Кто виноват и за что мы его накажем? Простите за дурацкие вечные вопросы русской литературы.

И молодой неспившийся ещё красавец-парень Фёдор Евсеич Полозов решил навести полный порядок в великом Датском Королевстве с названьем кратким “Русь”. Не подумайте про Гамлета. Он ведь на букву “Г”. Тут иная подоплёка.

Шел Федя прямо и интересно ему стало, а что там, за углом, налево. Нетвёрдыми крепкими шагами повернул он на девяносто градусов и прошёл мимо следующей довольно невзрачной картины. Грозный ночной Петербург, стены с облупленной штукатуркой, луна и разбитый фонарь. И на мокром холодном тротуаре в куче окурков и мусора извивалась огромная царевна-лягушка, длинноногая красавица с прекрасными, наиболее деликатесными частями тела для великой французской литературы и кухни, в томной и непередаваемой позе, подогнув колени, пытаясь подумать о прошлом и грядущем, былом и настоящем, и её безуспешно пытался изнасиловать в клоаку чёрный ворон, символ веры и мечты. Они долго корячились, эти две великие святыни, но у них ничего не получалось.

Федя подошёл поближе и представился. И он очень как нельзя кстати оказался. Как раз третьего не хватало, и пришлось изобразить занятия сексом. Что по-английски значит “шесть”. А три раза по шесть сами знаете что.

Три раза покорячишься, - уже как-то нехорошо. А два раза по три шестёрку напоминает. А шестью шесть тридцать шесть! Совершенно верно!

После группового изнасилования лягушка встала, отряхнулась и говорит: “А давайте все вместе в ночной клуб сходим, отметим событие! Да не тушуйся, Федь, плачу!” А у Федора как раз недогон начался и денег ни копья, как назло. Пришлось согласиться. Так вот и подружились, знакомства завязались.

Идут они по переулкам, перешагивают через бутылки пустые и пивные банки, через червяков, жучков-паучков и прочий подноготный корм. Лягушка как червячка увидит – шасть его язычком и лапками в глотку заталкивает. А то ещё и причмокивать начнёт да поквакивать. Чёрный ворон тоже в накладе не остаётся, клювом во все стороны щёлкает да покаркивает. Ну, ворон-то птица говорящая, иной раз нет-нет, ещё что-нибудь вещать начнёт. Совсем уж такое заповедное. Всех прохожих разогнал, даром что ночь и переулок тёмный.

И выходят они на яркий широкий проспект: со всех сторон витрины, вывески, так светло, что солнышка яркого не надо. Пусть хоть всю жизнь ночь стоит. Заскучал Фёдор по белому свету. Глядит, а амфибия-то его превратилась в прекрасную стройную блондинку: ноги почти что от ушей растут, волосы по ветру распущены, что не измеряй, девяносто шестьдесят на девяносто получается.

А ворон чёрный осетином обернулся. Суровый такой, подтянутый. Взглянешь – обомлеешь: брови торчком, нос аршинный, грудь колесом. Орёл, одним словом. Идут они по переулку, и Федя между ними. Прохожие на них смотрят да диву даются, до того красиво вся эта троица смотрится.

А уж как в ночной бар зашли, все новые русские с зажигалками к лягушке потянулись. Дескать, не пора ли, девушка, и со мной... Но она быстро их осадила. В момент они силу лягушкину почуяли да и отстали. Всё-таки русские, хоть и новые.

Ворон вещий в осетиньем облике к стойке пошёл, а блондинка и говорит человеческим голосом: “Я ведь, Федь, для того их всех разогнала, что поговорить мне с тобой серьёзно надо. А для серьёзного разговора места лучше не найти – народу вокруг полно, а ты одинок-одинёшенек... Что же ты, Федя, мимо правды мировой колобродишь, что же ты мыкаешься да бутылки со злобы об берёзы бьешь? Думаешь, век от себя бегать будешь, да и убежишь? Думаешь, на краю света души нет или правду совсем в грязь втоптали?.. Мужской у нас с тобою, Фёдор, разговор получается, хоть я и женщина, трёхкратно тобою изнасилованная....”

Тут только Фёдор пристыдился немного. Уж так он царевну полюбил и так она его обаяла, что забыл совсем, что знакомы они всего полчаса и не при самых лучших обстоятельствах.

А лягушка и говорит: “Ничего, Федь, ты всё правильно сделал. Давай не будем больше про это. Я о другом сейчас. Если ты уж правду мировую увидеть захотел, то ничего проще нет. Ты в этот мир внимательно так, легонько всмотрись, и, если честно посмотришь, то жизнь увидишь и услышишь. Вот у неё-то и поучись. А там, глядишь, и до мировой правды недалеко. Только честно учись и правильно, да меня не забывай. Я ведь и есть та самая правда мировая.”

Ворон чёрный всё танцы отплясывал да свалился вконец. Унесли осетина с дискотеки прямо в поликлинику. Придётся парню 28 рублей на вытрезвитель раскошелиться.

А блондинка сексуальная, фотомодель нестерпимая стонет по-эмануэлевски да шепчет растаявшим голосом, с упором на эротику: “Пойдём-ка со мной, Полозов. Ненаглядный искатель правды мой! Любил ты меня в лягушачьей коже да мусоре, полюби же в кулуаре ресторанном да в облике блондистом. Насладись же правдой мировой, в конце-то концов!”

А Фёдор ей и говорит: “Да ни к чему мне все эти тонкости. Я ведь тебя и так люблю.” “Ну что ж,” – отвечает красавица, - “как знаешь! А то можно!”

И исчезла правда мировая. То ли забыла расплатиться, то ли так было задумано? Кто ж знает. Лежит Федя на полу и платить не хочет. Не может, точнее сказать. Понабежало русских новых, ресторанных, из шоу-бизнеса ребята подтянулись. Злые все, недовольные. Давно их так не дурачили! Вот он, вроде, человек, а взять с него нечего. Сначала хотели печень в уплату за пиво вырезать, но их шеф прибежал с упрёками. Сволочи вы все, кричит, Христа на вас нет! Что ж вы мне всё алкоголиков каких-то подсовываете? Вот в прошлый раз американскому конгрессмену пересадили. Серьёзный человек, семьянин отличный, порядочный, трое детей. Так у него через три недели цирроз разыгрался. Кто ж после этого нам доверится? Из-за таких как вы нас давно уже на мировом рынке услуг иранцы обходят! Вы, сволочи, Родину позорите!

Ну, после этого, ребята решили Федю просто убить и оставить в покое. Долго ногами пинали, а потом в ларёк за водкой поплелись. Сильно догнаться захотелось, и оставили Фёдора жить. Совсем забыли по пьяни, где он лежит и не нашли. В общем, жить разрешили. Среди новых русских тоже хорошие люди встречаются.

Ползал Федя по Ленинграду, рёбра берёг. Потом в лес уполз. Мышка да птенчики крошки хлебные ему приносили. Потом освоился. Рёбра срослись. Стал на четвереньках не хуже архара горного отплясывать. Потом на ноги встал и вконец распоясался, расслабился да освоился.

И стал Фёдор жизни учиться. Честно и без дураков. И казалось ему, что с неба нити растут, а он хватает за них и вверх тянется... И рвались эти нити, и падал Федя, но вставал и тянулся вновь, и так до самого конца. Не знаю, был ли толк в той учёбе? Умные люди говорят, был! Аж от самого Римского Папы приезжали, всё с диктофонами шныряли да выспрашивали, неужели в России и впрямь новый святой объявился и не будет ли от того вреда Римскому клубу.

Один, правда, совсем спился. Диктофон папский пропил, наган казённый туда же... После на русской женился, в нашу веру перешёл. Папа его пожурил немного, а потом простил. Диктофон с наганом на баланс перевели , и дело закрыли за отсутствием состава. Папа, он ведь тоже хороший!

Не знаю, был ли толк в той учёбе? Умные люди говорят, был. А я не знаю.

Врать не буду.