| varvar.ru: Архив / Тексты / Бахтияров О.Г. / Рождение Украины, возрождение России, воля, империя, презумпция воли. |
Подробно об Олеге Бахтиярове. Его сайт www.university.kiev.ua. Контакт - office@university.kiev.ua
Продолжение (по материалам переписки в Фэйсбуке 7-11 января 2015 года), начало см. здесь... . Цитаты выбраны редактором сайта Varvar.ru
---
Сначала я хотел злобно ответить на «мирозлобные» тексты Сергея Дацюка ( blogs.pravda.com.ua/authors/datsuk/54a6614916123/ ; blogs.pravda.com.ua/authors/datsuk/54aba56ee7650/ ) и Ольги Михайловой ( life.pravda.com.ua/columns/2015/01/3/186949/ ).Но потом подумал, что это будет странное занятие – обмениваться боевыми конструктами, прекрасно понимая, что за ними стоит не попытка понимания, а выполнение боевой задачи. Есть реальные проблемы и реальные перспективы и у Украины и у России и их стоит обсуждать. Может быть в узком кругу, но стоит. Тем более, что идеи легко пересекают границы – если суждено возникнуть волюнтаристской России, то в ее фундаменте будут конструктивистские разработки.
Тексты делятся на полезные и вредные. Вредные вместо прояснения сознания замутняют его и встраивают своего адресата в пропагандистскую или рекламную машину. Удовлетворение, которое при этом испытывает адресат – удовлетворение ведомого от усиления и закрепления уже сложившихся штампов. Есть особое удовольствие в том, что с тобой что-то делают, а не ты сам делаешь что-то. Человек ленив по своей природе и следование лени бывает исключительно приятным. Полезные тексты направлены на две цели: либо прояснить сознание, отбросить штампы, дойти до более глубокого понимания, чем наличное, либо сформулировать и развернуть проект – совершить первый шаг к тому, чего еще не было.
Если мы хотим что-то прояснить, то следует тщательно продумать сами операции прояснения, уловить, куда и как контрабандой проносятся неотрефлектированные убеждения. Если мы строим проект (а не проект строится, используя нас), то тут поневоле придется дойти либо до общих оснований с собеседником, либо до противопоставления этих фундаментальных оснований.
Я здесь поневоле пытаюсь прояснить наличное состояние и проект России. Должен сказать, что точно такую же операцию я провожу со своими российскими коллегами в отношении Украины – «дештампизацию» оценок и понимания возможных украинских проектов. Это не потому, что нахожусь «над схваткой». Как я уже не раз говорил (писал), мужчины – существа военнообязанные и в минуту войны должны становиться под знамена своей армии, права она или не права, эффективна или обречена на поражение. Собственно, это уже зачаток нормальной позиции – действуешь не потому, что выгодно или приятно, а потому, что таков твой долг. В том осторожном противостоянии России тому, что называется «мировым порядком», я, понятно, буду на стороне России. Но противостояние – это не только военная готовность и мобилизационная пропаганда, но противопоставление проектов и смысловых структур.
«Мирозлобие» и «панфобию» в силу их пропагандистско-боевого характера обсуждать не хочу. А вот соотношение воли (не в обыденном или психологическом, а, скорее, в реально-метафизическом понимании) и естественных процессов хотелось бы. Ну, буду ждать обещанного текста о воле.
***
Начнем с Империи. Повторю, что писал раньше. Империя начинается с универсальной идеи, связывающей человеческое существо с более масштабными, чем его эмпирическое существование, реалиями и процессами. Вот в этой связи с чем-то более масштабным и заключается задача империи. Проекты всегда искажаются (иногда до противоположности), имперские тоже. Но это не основания не пытаться их осуществлять – без них было бы еще хуже (не уверен, чтобы вообще хоть что-то было). Сейчас положение России парадоксально – сверхдержава (раненная, искалеченная, но сверхдержава) без сверхидеи. В интеллектуальных кругах России блуждают разные идеи. Мне тоже близка вполне определенная идея (Ольга Михайлова назвала ее «цивилизацией воли» - спорить не буду, но это нужно разъяснять и не на трех страницах – как-нибудь разъясню). Я убежден, что после трех грандиозных проектов - Третий Рим, универсальная православная империя (православная, но многоконфессиональная, русская, но полиэтничная), Советский Союз – возможно лишь нечто совершенно особое (об этом тоже особый разговор), то, чему»не бывать» с обычной точки зрения. Размышление в этом направлении требует очень ясного понимания граничных вопросов (тоже отдельный разговор). В том числе и вопросов, связанных с политической и прочими динамиками и соотношением с ними человеческих и трансчеловеческих тем. Для всего этого и нужен поиск оснований – для понимания. Здесь вопрос «зачем?» не применим. Потому что понимание – это самостоятельная ценность, ценность по ту сторону ЕС, союза инженеров, распределения ресурсов и дружбы с кланами. Из понимания и рождается сверхидея – не панславянская, не посткоммунистическая – иная. Есть для обсуждения повод (очень плохой повод) – российско-украинский конфликт, повод, позволяющий обнажить основания конфликта- не финансовые,не экономические, не геополитические (это все проекции), а фундаментальные. Из этой фундаментальности и проистекают возможные конкретные решения. Я понимаю, что это все очень общие слова, но конкретика проистекает из конкретных вопросов и не совсем укладывается в жанр ФБ-переписки.
***
Собственно я не скажу ничего нового по сравнению с прошлыми обсуждениями, а то, что скажу неизбежно будет достаточно поверхностным, поскольку событие большое и многомерное, а я смотрю на него со своей колокольни. Я полагаю, что помимо обмена не нами придуманными колкостями (на которые не стоит тратить время – они тиражируются и без нас тысячами единиц) есть и такой жанр – понимание. Мне скажут: «Какое может быть абстрактное понимание, когда льется кровь», но я отвечу – не стоит превращать абсолютно весь интернет в сплошной плач, давайте выделим одну тысячную его часть для размышления. Не думать, а бросать друг другу обвинения – значит обессмысливать жизнь и действия тех, кто погиб или был искалечен в этой войне. Поэтому, извините, но перейду к абстракциям.
Я полагаю, что столкнулись два совершенно разных процесса и их участники не понимают друг друга, а, пытаясь спроецировать свое понимание на другую сторону, проецируют его в пустоту Тезисы простые: России нужно восстановить статус сверхдержавы; Украине нужно реализовать себя как проект. Украина только появляется на свет и должна жить и реализовываться. России - подолжить свое существование. Это императивы. Но хочу добавить: проблематика России совершенно непонятна тем, кто не прошел такой же исторический путь. А проблематика Украины мало понятна с позиций этого пути.
Ошибки России (раз двадцать об этом говорил и писал): вместо создания пророссийских сетей влияния,пророссийские организации загонялись под ПР; не были сделаны жесты поддержки народного сегмента Майдана в противовес проевропейскому сегменту; после бегства Януковича не были установлены связи с радикальными формирования (Правый Сектор, «Патриот Украины»), которые были ориентированы не на интеграцию в Европу, а на собственный украинский проект (он не был сформулирован, но направленность на самостоятельность провозглашалась). Сергей Дацюк считает, что это было неизбежным, но это вопрос уже гибкости и компетентности структур, принимающих решения и обслуживающей их аналитики. Ошибка Украины: вместо того, чтобы установить контакты с аналогичными (хотя и противоположно направленными) Майдану явлениями в Харькове, Донецке, Одессе и Симферополе, эти явления стали рассматриваться как враждебные. Полагаю, это одна из причин, по которой революция зависла на полпути, сохранив олигархический режим.
После этого дальнейшие действия со стороны России были неизбежными (позже могу объяснить, почему неизбежными, это отдельная тема).
Повторю: задача Украины - вырастить свой собственный проект (чему препятствует евроинтеграционный вектор – она растворится в стареющей, находящейся на грани потрясений и смены расово-культурной доминанты Европе), задача России - восстановить свой статус свехдержавы (а для этого нужно породить нечто принципиально новое). Вопрос в том, что это за проекты. Будучи русским, не берусь рассуждать об украинсокм проекте (чтобы русские не строили, у нас всегда империя получается). Но рассуждения о российском, мне кажется, может оттенить и иной, украинский проект.
Сейчас положение России парадоксально – сверхдержава (раненная, искалеченная, но сверхдержава) без сверхидеи: антикоммунистическая революция не руководствовалась никакой новой идеей, экстремистского подполья, создающего новые сверхидеи в СССР не было. Значит, нужен особый тип существования, волюнтаристский, постоянно порождающий новые реальности, в том числе и сверхидеи. Нечто более сильное, чем то, что было до сих пор. Сверхидею нужно не придумать (это невозможно), а именно породить. Но об этом – не на ФБ, об этом я книгу пишу. Она так и будет называться «Воля над Хаосом».
Конфликт двух императивов - продления существования большой системы и рождения новой системы – не может быть разрешен за счет уступок с одной и с другой стороны. Здесь неизбежно возникает вопрос об основаниях существования государств и цивилизаций. Это высокоинтеллектуальная задача, поэтому и необходим интеллектуальный диалог, а не обмен плевками. России и Украине нужно тщательно очиститься от мифов друг о друге, проверить каждое утверждение на истинность. В этом диалоге нужно четко сказать «мы можем только так» и «мы можем только так» и выяснить, как эти «только так» могут ужиться, а может быть, и помочь друг другу.
***
Пюрвя Мендяев в реакции на статью Сергея Дацюка правильно написал: « Дацюк забыл упоминуть о том, что в вопросах воли главный водораздел - существует ли свобода воли вообще? ». С этого водораздела я и начну.
О воле можно рассуждать как понятии, как конструкте и как реальности. Говоря о воле как понятии, мы погрузимся в длинный спор о словах, покольку речь пойдет об уточнении, в каком смысле мы о воле говорим – воля в бытовом понимании как преодоление сопротивления, воля в психологическом смысле как способность управления психическими процессами и выбором альтернатив, и воля в метафизическом контексте как ничем не обусловленная целе- и смылопорождающая активность. О свободной воле мы можем говорить только в этом, метафизическом аспекте – о действии вне обсуловленности. Но это уже разговор не о словах, а о реальности – слова приспособлены для обусловленного мира.
Идея свободной воли присутствует в культуре как некоторый идеал. Его либо относят к чему-то трансцендентному – представление о Первопричине, Causa sui , либо отрицают ее наличие, либо констатируют ее следы в психической жизни и по этим следам восстанавливают то, что оставило след, стремясь достичь реального состояния свободы воли. Выбор позиции по отношению к свободной воли – ее наличию и достижимости – это не «теорема», это «аксиома». Этот выбор Сергей Дацюк называет выбором между «презумцией воли» и «презумпцией определенности». Кто выбирает «аксиомы» наличия и достижимости, тот и начинает последовательно «волюнтаризировать» свое сознание, стремясь в пределе к скачку через пропасть, отделяющую определенность от порождения определенности ex nihilo , ну, в нашем случае не из nihilo , а из субстанции сознания.
Свободная воля порождает определенности. Но не следует забывать, что определенности возникают в уже в обусловленном мире и какая бы определенность ни была порождена свободной волей, она «загрязняется» смыслами обусловленного мира, становится орудем и инструментом обусловленных существ. Стремясь избежать этого, свободная воля в обусловленном мире оборачивается волей к власти – для удержания порожденной ею определенности от трансформации в другие.
Свобода (не обусловленная, не транслирующая, но порождающая) достижима, но это лишь краткий миг между двумя несвободами (всегда ссылаюсь на daniva 2014, который четко выразил эту мысль в краткой заметке в ЖЖ). Несвобода (мир определенностей) «до того» и «после того» – это разные несвободы. Несвобода «после того» уже связана со свободой, знает о ней и может всегда к ней вернуться.
Презумпция определенности декларирует несвободу «вместо того», исходит из того, что воля становится инструментом некоторых не ею порожденных определенностей (мыслей, установок, ценностей). Но это означает, что от воли отсекается ее смысло-, целе- и ценностнопорожда ющая сторона. Остается лишь интенсивность и непреклонность в реализации не ею порожденных задач. Презумпция определенности не устраняет вопрос, откуда берется принятая определенность, которую транслирует то, что осталось от воли. Можно пройтись по цепочке определенностей и дойти либо до промежуточного пункта (мы условно принимаем за базовую ценность некоторую определенность - просто, чтобы обрести опору под ногами), либо до конечного, уже за пределами рационального.
Как это соотносится с нашей темой украино-российского конфликта? Как я уже писал, в его основе лежит фундаментальный конфликт между тем, что рождается и тем, что хочет продлить свое существование вопреки всем выявляемым тенденциям. Так или иначе, но проекты формируются элитами и онтология элиты проецируется через проект. Проект обычно приходит как очередной этап культурогенеза (тогда его формируют разделяемые элитой определенности). Но он может создаваться и «из ничего», когда определенности исчерпаны, а значит, их нужно породить. Но для этого как раз и нужна элита с опытом соприкосновения со свободной волей, элита, для которой исходной стала бы позиция порождение «из ничего», причем именно ПОЗИЦИЯ порождения, а не конкретные определенности.
Для России именно эта позиция актуальна. Россия располагает уникальным опытом: фундаментальный проект Третьего Рима, поглощение (но не уничтожение) этого проекта Российской империей, полное отрицание ценностей Империи и уничтожение всех ее проявленностй в советский период с радикальной заменой совершенно иными структурами (с неуничтоженным, однако, русским культурным фоном, который начал медленное переваривание советских струтур), и, наконец, современный период без проекта. После этого и остается только создать то, чему «не быти» ( «два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти» ), а сделать это можно только на основе презумпции воли, презумпция определенности этого не позволяет, поскольку вневолевые определенности как бы транслируются извне.
Украина в этом отношении попадает в чрезвычайно интересное положение: рядом с ней медленно умирающая своей смертью колоссальная цивилизация (Европа), по другую сторону Россия, для которой остался единственный шанс сохранить свое величие – создать то, чему «не быти», а сама Украина готовится создать свой собственный, ни на что не похожий проект. Три фундаментальные позиции – подчиниться смерти, пройти сквозь смерть и впервые родиться в этом мире...