Варварские тексты: Бахтияров Олег Георгиевич. Активное сознание

Глава 12.

12.1. Эксцессы и субэксцессные состояния

Любые психотехнические практики могут спровоцировать отклонение от нормативного результата. Иногда такие отклонения выводят практикующего за пределы адекватности. Психонетическая практика требует особой осторожности, поскольку в ее ходе используются сильные приемы, ставящие под сомнение многие очевидные аспекты Мира. Эти приемы распаковывают стабильные формы сознания и могут вызывать необычные состояния, метафизические озарения и неожиданный приток энергии.

Профилактика эксцессов требует определенной гигиены занятий. Под эксцессами мы будем понимать возникновение в ходе психотехнической работы неадекватных форм поведения или неконтролируемых состояний. Субэксцессные состояния — состояния, которые при потере самоконтроля могут привести к эксцессу, но в целом находятся под контролем практикующего. Если эксцесс — это чрезвычайное и недопустимое событие для любой практики, то субэксцессные состояния встречаются на продвинутых этапах практики достаточно часто. Задача инструкторского состава — не только не допустить перерастания их в эксцесс, но и извлечь из них полезные моменты для практикующего.

Четко следуя графику психонетической практики, где каждое продвижение в плане формирования новых консциентальных реальностей уравновешивается усилением волевой позиции при продвижении по градациям волевой медитации, можно избежать эксцессов. Их возникновение всегда связано с нарушением техники безопасности либо со стороны инструктора, либо со стороны практикующего.

12.2. Активизация личностной проблематики

Психонетика оперирует понятиями сознания, «Я» и организованностей сознания. Личностные структуры и личностная проблематика, которая сопровождает их функционирование, рассматриваются как один из классов таких организованностей и как объект целенаправленной работы.

Предполагается, что практикующие подходят к личностной проблематике таким же образом. На самом деле, конечно, это не совсем так. Во-первых, мотивы обращения к психонетической практике часто определяются именно личностной проблематикой, во-вторых, как и другие психотехники, психонетическая практика активизирует вытесненные, подавленные или переинтерпретированные травматические переживания.

Волевая медитация, будучи направленной на достижение ясности сознания, очищение сознания от нерефлектируемых содержаний, как правило, способствует прорыву в сознание скрытых и подавленных содержаний сознания. ВМ делает осознанными многие скрытые содержания и мотивы, которые бесконтрольно управляют поведением практикующего. Особенно это касается травматичных переживаний — насилия, потери близких и т.д.

Этому же способствует и дКВ, растворяющая любые сложившиеся схемы и психические структуры, стоящие за ними. Нередко при этом растворяются и психические образования, которые компенсируют травмы (психические и физические) и удерживают их от вторжения в сознание. Залеченные болезни, чувство вины от совершенных поступков, ситуации, в которых практикующий оказывался жертвой — все травматические переживания начинают прорываться в сознание. Иногда даже восстанавливается физическая симптоматика давно преодоленных заболеваний.

Часто активизация личностной проблематики сопровождается тяжелыми снами, символизирующими очищение сознания от неприемлемых оценок: снится грязь, мусор, нечистые туалеты и т.д. Благоприятным считается исход, при котором мучительные переживания заканчиваются выбором — продолжать ли дальше практику, направленную на обретение ясности сознания и активизацию воли, рассматривая всплывшие проблемы как своего рода детекцию и инвентаризацию содержаний сознания, с которыми «Я» предстоит работать, или вернуться к обычной жизненной тактике — то есть, отказаться от извлечения опыта из своих ошибок и поражений, вытеснить и забыть все те события, которые ставят под сомнение иллюзию внутреннего благополучия.

В качестве примера приведем одно из наиболее ярких описаний актуализации личностной проблематики. Оно интересно тем, что в нем присутствует и описание самого эксцесса актуализации личностной проблематики (поскольку самоконтроль удалось сохранить, данный случай правильнее назвать субэксцессным состоянием), и катарсис, и конструктивная интеграция обретенного опыта в личной и профессиональной жизни. А.Р. — автор описания — пережил этот опыт на втором году психонетической практики.

«Итак, 15 августа, 21.00, спонтанно появилась "текучесть" мира и не присущее мне восприятие яркости красок, явное состояние ИСС. Спустя час начала проявляться и нарастать тревожность, приведшая на грань ужаса и сопровождающаяся навязчивой мыслью, что нужен кто-то, кто присмотрит за мной в этом состоянии».

Здесь описывается состояние, предшествующее вторжению глубинной проблематики в сознание. У большинства людей, испытывавших подобные переживания, начальная фаза не столь выражена, но компонент тревожности присутствует всегда.

«Ярко и выпукло появилась мысль "какое я чудовище", сожаление о бесцельно прожитых 42 годах жизни, и начались соматические реакции: рвота, спонтанное дыхание в разных ритмах и глубинах».

Происходит не просто осознание личностных проблем. Накопившийся массив чувств и эмоций, порожденных ими, буквально извергается из бессознательных слоев, причем, и это извержение выражается физиологически — рвота символизирует освобождение от неприемлемых психических содержаний.

«Вдруг возникло понимание, что я проживаю свои состояния при рождении: ужас, ощущения удушья от околоплодных вод, нелюбовь родителей, никчемность и нежелательность моего появления на свет. Переживания разворачивались каскадом и больше не вызывали неконтролируемого ужаса, но возникло ощущение целесообразности происходящего».

Затем происходит интерпретация переживаний, позволяющая в дальнейшем упорядочить столь интенсивный опыт.

«Вдруг прорвались чувства, которые личность сдерживала годами: слезы, рыдания (слова абсолютно не отражают глубины переживания). И начались прозрения (иначе сказать сложно): полное осознание значения слова "покаяние", "грех", парадоксальность — "счастье в страдании", переживалась глубина молитвенного подвига святых, подвиг юродства и значение "молитва за весь мир".

Появилось видение Промысла и непередаваемая глубина и мудрость происходящего, взаимосвязь родов и отдельных людей. Физически переживались смерти других, полная открытость и искренность (этакая "сыворотка правды"), лгать в том состоянии было просто невозможно. Во время переживания присутствовала моя близкая знакомая, которой я рассказывал о себе такие вещи, в которых боялся признаться себе».

Интенсивное вторжение влечет за собой столь же интенсивную интеграцию личностной проблематики с универсальной. Наступает катарсис.

... «"Я" как личность полностью отсутствовало, но когда пыталось вмешаться в виде слов, опасений и т.п., мгновенно рефлексировалось, и давался четкий ответ об истинных мотивах этих попыток вмешаться. Осознавалось, что техники и практики имеют к происходящему лишь опосредованное отношение. Продолжалось состояние около 5-6 часов. На другой день была легкая физическая усталость, и обнаружилось отсутствие привычных глубинных реакций. С каждым днем усиливается ощущение, что нечто "растет изнутри", вытесняя привычные страхи, тревожности и т.п. Нарастает понимание того, что жить, как прежде, уже категорически нельзя».

Здесь описано конструктивное завершение процесса. Последующая интеграция переживаний привела А.Р. к разработке оригинальной и эффективной психотерапевтической системы.

Если интеграция прошла успешно, субэксцессное состояние завершается состоянием умиротворенности и глубинного спокойствия. Ю.М., переживший сходный опыт, пишет:

«Сейчас же наступило состояние покоя. Такого покоя и принятия всего, что происходит, на моей памяти не было еще. Как будто все так, как должно быть».

12.3. Панические вторжения

Радикально новый внутренний опыт ставит под угрозу внутреннюю стабильность личности. С одной стороны, переживания, не имеющие аналогов в обычной жизни, вызывают опасения потери самоконтроля, с другой — столкновения с новыми аспектами реальности могут пробудить страх воздействия неведомых сил. Рациональные разъяснения реального положения дел ничего не меняют в этих переживаниях. Страх возникает внезапно, иногда сопровождаясь опасениями «потерять рассудок».

Панические вторжения не следует путать с актуализацией личностной проблематики, часто сопровождающейся тревогой и страхами, хотя это и взаимосвязанные эксцессы: страх перед необычными формами сознания и ранее не осознававшимися аспектами мира может спровоцировать вторжение в сознание подавленных воспоминаний и самооценок.

Панические вторжения вызываются опытом подрыва уверенности в единственности и абсолютной реальности стабильных, казалось бы, характеристик мира. Переживание столкновения с новыми реальностями вызывает опасения быть поглощенным ими, причем, поглощенным в любое время и в любом месте. Иногда панические вторжения сопровождаются страхом суггестивного воздействия — от неведомого можно ожидать чего угодно.

Панические вторжения следует отличать от конструктивного страха, сопровождающего контролируемые переходы к новым зонам сознания. Конструктивный страх может стать объектом психонетической работы. В отличие от него, паническое вторжение неконтролируемо и разотождествление с ним затруднено. Можно говорить о паническом вторжении, когда сила панического импульса полностью сметает волевую позицию.

В реальной практике панические вторжения редки и быстро проходят. Их подавление сводится к восстановлению позиций ВМ, целенаправленной провокации приступов страха и управлению страхом методом опережающей активности.

12.4. Эксцессы деконцентрации

Неумеренное использование дКВ (как и любых других средств воздействия на психику) может вызывать эксцессы. Деконцентрация — сравнительно мягкая техника, и вызвать собственно эксцесс можно, лишь приложив к этому серьезные усилия, — например, практикуя плоскостную дКВ несколько часов, перемещаясь по городу или в лесу.

Длительная дКВ (свыше часа) в движении иногда приводит к выпадению из памяти определенного промежутка времени. В это время субъект может, тем не менее, совершать целенаправленные действия. Например, известен случай бесконтрольного перемещения в городской среде в состоянии дКВ в течение нескольких часов, после чего практикующий обнаружил себя в другом конце города. Из его памяти полностью выпали — и путь, который он прошел, и причины, приведшие его в эту точку города, и события, случившиеся с ним по дороге.

Иногда встречаются субэксцессные состояния отчужденности, отстраненности, отделенности от внешнего мира с элементами дереализации. Это состояние проходит само по себе через час—два после возникновения. Обычные рекомендации в таких случаях — компенсаторные концентративные практики (особенно КВ на тех или иных точках тела) или практики с интенсивным эмоциональным включением. Длительные состояния отчужденности редки и компенсируются теми же упражнениями по концентрации внимания.

Более серьезными могут быть последствия разрушения компенсирующих механизмов, ограничивающих, казалось бы, надежно излеченные патологические проявления. Из наблюдавшихся нами эксцессов такого рода самый яркий — астматический приступ во время успешного формирования дКВ у молодого мужчины, вылечившего астму за 5 лет до начала дКВ-практики.

12.5. Эксцессы не-форм и не-восприятий

Операции с не-формами и не-восприятиями, как правило, сопровождаются переживанием «странности» состояния, которое может сохраниться и после выхода из упражнения. Может сохраниться поворот АПЗ или ТВ внутри физического тела. Практика такого рода предполагает владение процедурами развертывания различных состояний и внутренних структур. Обычная рекомендация в этом случае — развертывание в ходе ВМ своих обычных личностных структур и общего соматического фона.

Опасными могут оказаться всплески соматической энергии, сопровождающие переход к не-формам и не-восприятиям. Долгая концентрация внимания на таких объектах ведет к снижению уровня дифференциации актуальной психики, что зачастую сопровождается резким подъемом общего тонуса. Нередко наблюдается отсроченный эффект — тонус возрастает после завершения практики, вызывая иногда бессонницу и приступы лихорадочной активности. Обычно спустя два-три часа такое состояние проходит. В случае развития субэксцессного состояния рекомендации такие же, как при эксцессах дКВ — концентрация внимания на отдельных участках тела, физические нагрузки, вовлечение в эмоциональное общение.

12.6. Переоценка альтернативных аспектов Мира

Возможность увидеть аспекты Мира, воспринимаемые с помощью «пробужденных» функций, способна привести к переоценке их значимости или своих возможностей. Обычно это связано со смешением восприятия новых для практикующего аспектов Мира с обычными хорошо дифференцированными функциями. Примером могут служить наложения на синхронизмы обычных причинно-следственных истолкований: человек проливает чашку кофе на пол, слушает сообщение о наводнении в Карпатах и считает свои действия причиной этого несчастья.

Это довольно опасный эксцесс, если он сопровождается потерей волевого контроля и подъемом общего тонуса. Убедить человека, находящегося в эксцессном состоянии, в ограниченной и частичной реальности обрушившихся на него необычных восприятий, практически невозможно. Волевой контроль утрачен, субличностные структуры начинают определять и понимание ситуации, и принятие решений. Ситуация осложняется, если растущий при этом тонус способствует усилению субличностных структур. Такой эксцесс может перерасти в кратковременный психоз.

12.7. Бесконтрольный подъем тонуса и эйфорические состояния

«Распаковка» сложившихся форм сознания уже сама по себе может вызвать интенсивный приток энергии, избыточный для текущей практики. Часто успешное выполнение новой сложной практики и связанное с этим новое понимание Мира дает основания для эйфории. Кроме того, специальные упражнения, направленные на повышение энергетического тонуса, могут оказаться чересчур успешными. Избыток энергии переживается как внутренняя лихорадочная активность, воспринимаемая как негативное состояние. Если состояние остается на субэксцессном уровне, то здесь применима процедура «перевода энергии в силу»: лихорадочная активность, подобная кипящей воде, переводится в прозрачное, наполненное силой состояние, подобное крепкому кристаллу.

12.8. Эксцессы волевой медитации

Главная причина этих эксцессов — ВМ, не доведенная до окончательной позиции, или отождествление «Я» с одной из субличностей. Это довольно сложный случай, поскольку сама практика ВМ снижает возможность суггестивного воздействия, и любая коммуникативная стимуляция начинает рассматриваться как попытка навязать обусловленную внешним воздействием форму понимания.

Не доведенная до конца ВМ может спровоцировать два состояния, связанных со смешением выделенного волевого «Я» и фрагментов организма сознания. Отделение «Я» и контроль над организмом сознания может сохраниться как отдельное переживание при возвращении «Я» в организм сознания и растворения в нем. Это порождает переживание не «Я семь», а «Он есть». Собственный контроль, еще недавно осуществлявшийся со стороны «Я», после растворения «Я» в организме сознания, может восприниматься как контроль со стороны. Иногда такое переживание соединяется с той или иной значимой фигурой в жизни практикующего. В нашей практике был случай, когда молодая женщина, возвращаясь из глубокой ВМ, сообщила, что в ней «сидит ее старший брат». Это было переживание внедрения в сознание чего-то одновременно и своего, и чуждого. При соблюдении определенной техники безопасности такие состояния редко встречаются и быстро проходят.

Еще реже встречаются состояния противоположного характера, хотя причина их возникновения та же — смешение «Я», не до конца выделившегося в ходе ВМ, с организмом сознания. В этом случае выделившееся «Я» отождествляется с отдельными личностными структурами. Хотя происходит именно то, от чего уходят в процессе ВМ — отождествление «Я» с содержаниями сознания. Это отождествление не осознается, и аспект независимости «Я» от содержаний сознания, смешанный с обычными представлениями о господстве и контроле, порождает уже неразотождествление с собственными психическими структурами, а разделение организма сознания на две неравноценные части.

В этом случае прежняя эмпирическая личность рассматривается как «Он», который является лишь инструментом «настоящего Я» (не «я — Коля», а «Коля — это он, а я не Коля, а настоящий «Я»). Хотя в нашей практике подобное и не наблюдалось, но можно предположить, что потребность в полноценном восприятии себя может привести к наделению сформировавшегося «истинного Я» нереальной грандиозной миссией и спровоцировать тем самым психотическое состояние.

Полностью проведенная до радикального результата ВМ также таит в себе возможность эксцессов. Если практика ограничивается только ВМ без одновременного формирования компенсирующих ценностных и культурных ориентации, то внезапное обретение внутренней свободы может спровоцировать восприятие различных возможных действий как равноценных, тем более, что многие ограничивающие факторы (страх смерти или социальной дезадаптации) перестают влиять на процесс принятия решений. В этом состоянии практик забывает, что реальный организм сознания и есть развернувшееся в определенную форму «Я», что «Я» и организм сознания представляют единую систему и наша задача — не уничтожить прежние структуры, а придать им новые, подконтрольные воле, измерения. Произвольные действия в этом состоянии могут означать лишь появление нового контроля над волевым «Я» со стороны всплывающих из фона сознания содержаний (из «бессознательного», если этот термин нравится больше). Из отчета Л.Д.:

«После переживаний, полученных мной в Бучаках, у меня произошло несколько внутренних изменений... Во-первых, у меня исчез ряд ограничений, связанных со страхами. Отсюда — с одной стороны, готовность рисковать, с другой — желание делать опасные для жизни вещи, поскольку внутри этих опасных вещей я ощущаю свободу от причинно-следственных связей, чувствую себя ближе к реальному положению дел. У меня как будто появились две системы оценивания — одна мыслит как человек, другая воспринимает мир вне причин, как вспышку, кроме которой нет больше ничего и которая вот-вот погаснет. Но все-таки смутная сторона меня преобладает, и вместо того, чтобы лазать по стенам, как А., активно занимаюсь сейчас социальными проектами.

Во-вторых, исчез ряд этических ограничений в общении. Тут тоже присутствует сильное ощущение раздвоенности — с одной стороны, хочется быть адекватным и легитимным в общении, а с другой — хочется крикнуть: "Кому эта легитимность нужна? Тут же никого нет!" Страх потери адекватности противопоставляется желанию ничем себя не обусловливать. Возникает вопрос — как сделать так, чтобы адекватность стала двигаться навстречу необусловленности, без срывов и резких скачков? Как найти такую модель поведения, где бы я не предавал себя как сущего, и не потерял при этом контакт с социумом?»

Попытка уйти от внутренней свободы путем формирования иной идентичности по старым образцам, когда извне задаются социальные и культурные нормы, может привести к утрате главного достижения ВМ — внекультурной свободы, которая должна не только превращаться в один из вариантов существования, но и порождать новые реалии — реалии свободного существования, иные по отношению к любому заданному образцу. Именно порождать, а не становиться пленником новой реальности, порожденной практикующим. Следующим шагом в практике ВМ как раз и является формирование нового способа принятия решений, новых задач и новых форм жизнедеятельности.

12.9. Столкновения с «иными сущностями»

Ряд суггестивных методик или практик типа «ченнелинга» приводит к переживанию присутствия в поле своего сознания «еще кого-то». В психонетической практике подобного рода переживания редки, а немногие случаи все-таки подконтрольны воле и осознаются как ложные переживания. Но, тем не менее, игнорировать эти случаи нельзя. Кто-то, «присутствующий в сознании», может вступать в контакт с практикующим, делая «предложения о сотрудничестве». Обычная трактовка этого феномена как проекции подавленных субличностных структур или сновидческих процессов, как правило, достаточна для подавления «контакта», но настороженное отношение к таким проявлениям должно сохраняться.

У людей с недостаточным культурным уровнем (позволяющим сравнить вторжение «сущностей» в сознание с многочисленными текстами и критическими трактовками подобных событий) или повышенной суггестивностью (а значит, и готовностью уступить контроль над своим сознанием любой реальной или воображаемой силе) может возникнуть соблазн вступить в игру с «сущностями», и тогда уход в социальную неадекватность становится весьма вероятным.

12.10. Индуцированные психозы

В предисловии к изданию статьи «Трансцендентальная функция» 1 К. Г. Юнг пишет:

«Содержимое бессознательного уже обладает таким сильным энергетическим зарядом, что, будучи высвобожденным с помощью активного воображения, оно может подавить осознающий разум и овладеть личностью. Это дает толчок к возникновению состояния, которое — по крайней мере временно — очень трудно не спутать с шизофренией, и которое может даже привести к подлинному "психотическому интервалу". Вот поэтому метод активного воображения — это не детская игрушка».

( 1 . Эту статью можно найти в кн. Юнг К.Г. Синхронистичность. — М., 1997.)

Если к такому результату приводят даже сравнительно безобидные методы, то интенсивные психонетические техники — тем более.

Психонетическая практика не провоцирует психозов и при соблюдении определенной техники безопасности привести к ним не может, но опыт самодеятельных или групповых занятий с нарушением психогигиенических норм достаточно обширен и должен учитываться при любой психотехнической работе. Резкий выброс энергии или факторы, провоцирующие альтернативные состояния сознания (бессонница, суггестия), могут привести к формированию индуцированных практикой психозов.

Феноменология таких психозов в общем единообразна: резкий приток энергии, эйфория (значительно реже — ужас), ощущение собственной измененности (часто в этом состоянии получают новое имя), ощущение связи с посторонней силой и, наконец, контроль со стороны этой силы (иногда в виде императивного голоса).

В этом состоянии люди ощущают огромный приток энергии, у них пробуждаются паранормальные способности (автору приходилось наблюдать реальный телекинез у вошедшего в психоз 22-летнего человека, занимавшегося по книге Лу Куань Ю «Даосская йога»), они могут предсказывать события (автор был свидетелем того, как один киевский практик, вошедший в психоз после двух лет интенсивного занятия йогой, предсказал «конец света» на тот день и час, когда случилось сильное землетрясение в Румынии, волны которого докатились до Киева и Москвы). Иногда такие состояния имеют крупные и длительные последствия (история «Белого Братства» Юрия Кривоногова). Но нередко они оборачиваются печально — случаи, когда контролирующий поведение голос рекомендовал совершить полет с 9-го этажа, тоже известны.

В отличие от эндогенных психозов, индуцированные психотехническими практиками состояния длятся, как правило, недолго и проходят без следов, если спровоцировавшие их упражнения прекращаются. Однако, если в психотической фазе практикующему удается сформировать сообщество, разделяющее его идеи, то психотическая неадекватность может институциализироваться и превратиться в квазикультурную норму для небольшой группы.

Профилактика таких состояний заключается в следующем: 1) необходимо дозировать нагрузки, исключая провокацию «энергетического всплеска»; 2) отслеживать активизацию личностной проблематики; 3) не допускать односторонней интерпретации новых и необычных переживаний, ибо подобная трактовка может создать фиксацию на определенных мистических идеях; 4) избегать сочетания психонетической практики с тренингами, которые вызывают чрезмерное повышение эмоционального тонуса и включают в себя элементы суггестии, депривацию сна, длительные голодания.

12.11. Примеры

Приведем два примера описания эксцессов.

Первый пример, собственно говоря, эксцессом не является. Это, скорее, состояние, предшествующее активизации личностной проблематики, которое было трансформировано в позитивную сторону (последующая траектория рассмотрена в п. 11.2). Если бы у А.Р. не было предварительной психонетической практики, оно могло бы стать началом серьезного эксцесса.

Мы приводим этот случай как пример возникновения эксцессного состояния.

«...несколько слов о предшествующих событиях. За 2 недели до вышеназванной даты начали проявляться признаки активизации ранее неведомых зон сознания, а именно — появились способности диагностировать при помощи пальцев рук (хотя, как выяснилось потом, пальцами можно было и не пользоваться), при беседе с людьми становилась явной их психологическая проблематика. Обнаружил способность быстро и свободно менять стиль поведения, появились музыкальные способности (начал играть на японской флейте сякухати и поперечной бамбуковой флейте)».

Теперь описание эксцесса, спровоцированного самостоятельными занятиями йогой (асаны и элементы пранаямы), которое нам любезно предоставил Ю.М.

«Что-то происходит, и я не знаю, что это, хотя, наверное, знаю. Мне кажется что "Я" исчезает. У меня есть впечатление, что то, чем я считал себя, растворяется с каждым днем. Я перестал знать, кто я. То, чем я считал себя 19 лет, оказалось не "Я".

Есть что-то, что независимо от меня обрубает все, чем я себя считал. Появилось понимание, ясное понимание всего, что происходит вокруг, я каждый день угадываю, чего люди хотят или не хотят, мне кажется, что я вижу намерения людей еще до того, как они сами их видят.

Стоит только начать практиковать асаны или, не дай Бог, пранаяму, как я проваливаюсь в ничто. Ничего нет там, просто пустота. Она не дает соврать, не дает называть ее, она просто есть и она везде. Она пронизывает все, что окружает меня, присутствует везде, и каждый раз, когда я в ней растворяюсь, она уносит с собой часть меня. Мне страшно, но я не знаю, чего я боюсь. Возникло впечатление, что я могу останавливать любую активность в голове, недолго, но, тем не менее, могу.

Недавно я купил игрушку — деревянная палка, к который привязан на бечевке деревянный стакан, классическая игра, смысл которой — накинуть стаканчик на палку. Я заметил, что накидывается он тогда, когда в голове пустота, даже не пустота, а просто отсутствие чего-либо. Когда я хочу, все в голове останавливается, и стаканчик в 80% случаев накидывается на палку. Я заметил, что у других людей это не получается.

Целый день я хожу и наблюдаю за собой. Такое впечатление, что "Я" — это всего лишь орган, которым я себя считал все это время. Теперь же кажется, я просто пользуюсь или не пользуюсь этим органом по своему намерению. Ощущение очень походит на то, когда цветные кружки при скашивании глаз соединяются. Когда я пользуюсь этим намерением, мне становится страшно, и я себя "обнуляю"...

Я боюсь практиковать асаны и пранаяму дальше. Мне кажется, что все становится под моим контролем. Или, скорее, что я сливаюсь со всем, что я становлюсь всем, что окружает меня. Знаю, что похоже на описание психически больного, но что поделаешь... я как будто раздваиваюсь.

Исчез страх того, что будет. Есть покой и одновременно страх. Не знаю, как описать это словами — чувство парадоксальное. Что-то внутри меня говорит, что надо практиковать, что это правильно, Другая же часть говорит, что не надо, что это причинит мне вред. Кажется, что я рядом с чем-то глобальным, огромным, что вот-вот поглотит меня. В общем, я не знаю, что делать, и заземлять себя не надо/надо, и практиковать не надо/надо.

Я чувствую, что это связано с "Кундалини" каким-то образом, как будто эта энергия запустила механизм самоуничтожения. В общем, я в замешательстве».

Описанные состояния сами по себе могут быть частью феноменологии, сопровождающей психонетический процесс, но только в том случае, если они являются частью заранее заданной траектории движения по линиям психотехнических практик. В этом случае они конструктивно преобразуются в следующие, уже позитивные, состояния. Однако, будучи изолированными и не включенными ни в серию других приемов и процедур, ни в контекст, позволяющий конструктивно истолковать феноменологию, с которой сталкивается практикующий, а самое главное, не сопровождаясь разотождествленной активной позицией волевой медитации, они ведут к неадекватным оценкам себя и окружающего мира и неадекватным формам социального поведения, и потому могут быть отнесены к классу эксцессов.