| varvar.ru: Архив / Энциклопедический словарь / Б / Бронепоезд Л.Д. Троцкого |
А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.
Реклама:
Через два дня после падения Казани Л.Д.Троцкий сам отправился на фронт, и поезд, в котором он поехал, служил потом ему жилищем и передвижным штабом в течение двух с половиной лет. Этот сформированный 8 августа по его приказу поезд был самым настоящим чудом техники того времени: здесь была своя типография, в которой издавалась газета «В пути», невиданные в России морозильные камеры и даже небольшой самолет. Это была передвижная крепость и одновременно дворец на колесах, блиндированные вагоны с морскими орудиями и пулеметные бронеплощадки с салон-вагонами Дворцового ведомства. В 12 вагонах, помимо наркома, находилась свита численностью в 231 человек, включая латышских стрелков (30), моряков (18), кавалеристов (9), пулеметчиков (21), мотоциклистов (5), шоферов (10), самокатчиков (5), телефонисток (7), команды броневика (7) и многих других. Самую большую группу составляли агитаторы (37 человек).
Позже Поезд Троцкого™ стал как бы воплощением его стиля руководства Красной Армией. Выезды этого поезда в малочисленные войска Красной Армии превращались в действия, сочетавшие боевую мощь десантной операции со внушительностью процессии восточного деспота. Троцкий постарался максимально ритуализировать свои выезды на фронт. Как свидетельствует Ларин, при поезде «находились фотограф и кинематограф, которые зафиксировали важные эпизоды поездки».
Перед отъездом Троцкий издал приказ по войскам, где говорилось: «Выезжая на чехословацкий фронт, приветствую всех тех, кто... честно и доблестно отстаивает свободу и независимость рабочего класса и трудового крестьянства.
Честь и хвала доблести борцов!
Вместе с тем предупреждаю, что врагам народа, агентам иностранного империализма и наемникам буржуазии пощады не будет. В поезде Народного Комиссара по военным делам, где пишется этот приказ, заседает Военно-Революционный Трибунал... [который] снабжен неограниченными полномочиями по отношению к полосе железной дороги, объявленной на военном положении.
Назначенный мною начальник обороны железнодорожного пути Москва—Казань товарищ Каменщиков распорядился о создании в Муроме, Арзамасе и Свияжске концентрационных лагерей... Предупреждаю ответственных советских работников во всех областях военных действий и в полосе военных передвижений, что с них будет спрашиваться вдвойне. Со своими нерадивыми и преступными слугами Советская Республика будет расправляться не менее сурово, чем со своими врагами...
Советская республика в опасности! Горе тем, которые прямо или косвенно увеличивают эту опасность!»
Но помимо устрашения, Троцкий мог полагаться на свой главный дар — способность воздействовать на своих слушателей эмоциональными речами. По словам биографа и почитателя ЛДТ И.Дoйчера, оказавшись в Свияжске, Троцкий тут же «спустился к толпам перепуганных солдат и вылил на них потоки страстного красноречия». Позже он постоянно выступал перед красноармейцами. 37 агитаторов бронепоезда также неустанно выступали перед войсками.
Троцкий превращал свои выступления в драматические спектакли, которые надолго запоминались солдатам. Под Казанью сложился определенный ритуал выступлений Троцкого, неизменный для всей гражданской войны. Он был таков.
Как правило, Троцкий опаздывал к назначенному сроку своего появления на сцене. Когда безпокойство, вызванное отсутствием оратора, накапливалось до предела, Троцкий врывался на сцену в сопровождении ординарца. В черной кожаной шинели он быстрыми шагами подходил к краю сцены, резким движением обеих рук распахивал шинель и на мгновение замирал. Все сидящие в зале видели в свете лучей красную подкладку шинели, фигуру человека в черной кожаной одежде, выброшенный вперед клок бороды и сверкающие стекла пенсне. Гром аплодисментов и крики приветствий были ответом на эту мизансцену.
Обращение Троцкого к «демоническому», «мефистофельскому» образу отвечало, как он считал, эстетике революции, эстетике безпощадного разрушения старого мiра. А ведь в чем-то он был прав — видно, импонировал в какой-то мере этот образ определенным настроениям собравшихся, отправлявшихся в «последний, смертный бой», чтобы разрушить «весь мiр насилья» и уничтожить, соответственно, все, что мешает создать наш новый мiр международного братства, в котором кто был ничем, тот станет всем, да.
Но все-таки с «демонизьмом»-чертовщиной Лев Давыдыч особенно не увлекался, сдерживался, старался не переборщить: русский патриотизм и русскую культуру не ругал, помнил, что обращается он к простым красноармейцам, и говорил обычно то, что хотели услышать собравшиеся, превращая их настроения в яркие фразы-лозунги. Он говорил о тяготах войны и о том, что победа не за горами. Он слал проклятия врагам и выражал восхищение мужеством собравшихся бойцов. Иногда его начинало, как Остапа Бендера, «нести», и из его уст вырывались слова, которые были бы более уместны в речах белых генералов. Напр., держа речь в Киеве во время наступления Деникина, он неожиданно провозгласил: «Враг не смеет топтать землю Матушки-Руси!!»
Чтобы оживить интерес к своей речи, Троцкий мог неожиданно вывести из рядов солдата и, обратившись к нему, заявить: «Брат! Я такой же, как ты. Нам с тобой нужна свобода — тебе и мне. Ее дали нам большевики (показывает рукой в сторону красных позиций). А оттуда (резкий выброс руки в сторону белых позиций) сегодня могут придти белые офицеры и помещики, чтобы нас с тобой вновь превратить в рабов!»
В завершение своих выступлений он требовал, чтобы собравшиеся давали коллективные клятвы на верность Республике Советов. После того как в толпе начинали выкрикивать: «Вперед!», «Умрем за революцию!», Троцкий бросал в толпу клич: «На Казань!»
Он лично раздавал особо отличившимся солдатам денежные или иные награды. Когда даров не хватало (этот изобретенный им PR-трюк повторялся регулярно), он демонстративно отдавал солдату свой браунинг или иную личную вещь. Рассказы о таких сценах передавались из уст в уста.
Можно сколько угодно иронизировать, но на войне важен результат — и тут вполне можно согласиться с членом РВСР С.И.Гусевым (Я.Д.Драбкиным), который высоко оценил деятельность Троцкого в эти дни: «В течение тех 25 дней, которые тов. Троцкий провел в Свияжске, была проделана огромная работа, которая превратила расстроенные и разложившиеся части 5-й армии в боеспособные и подготовила их к взятию Казани». Так талантливый демагог и прожженый политикан оказался в гражданскую войну более нужен и важен, чем профессиональные военные.
Источник: http://everstti-rymin.livejournal.com/1113635.html
Реклама: