| varvar.ru: Архив / Энциклопедический словарь / А / Аристей из Проконесса |
А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.
Реклама:
Аполлон верхом на грифоне. Краснофигурный килик, около 380 г. до н.э. Вена, Музей истории искусства ()
Аристей из Проконесса, одержимый Фебом, внезапно исчез из своего родного города, появился спустя семь лет и сочинил «Эпос об аримаспах», затем исчез вновь, и больше его не видели. От «Аримасфеи» не сохранилось почти ничего, кроме пересказа Геродота и описания грифов у географа Павсания.
Во времена Плиния Старшего уже распространилась легенда о том, что сам Аристей вовсе никуда не ходил, а это его душа, покинув тело в обличье ворона, странствовала по свету.
"ПОЛЕТ АРИСТЕЯ
К сожалению, до нас не дошел собственно скифский эпос, и наши знания о скифской духовной культуре основываются преимущественно на разрозненных сведениях античных авторов. Но даже в этих «чужеземных» описаниях встречается исключительно любопытный эпизод о «полете» в страну за великими северными горами грека Аристея, автора эпической поэмы «Аримаспейа». Современные ученые располагают лишь отдельными фрагментами этого сочинения. Но оно широко использовалось различными античными писателями начиная с VI-V вв. до н.э., что позволяет представить в общих чертах содержание аристеевой поэмы. В ней рассказывалось о путешествии ее автора по областям скифского мира вплоть до страны исседонов и об его обратном пути. Поэма содержала описания обычаев различных народов, их облика и быта, отдельные мотивы эпических преданий скифов и их соседей, повествования о различных фантастических существах, якобы обитавших за страной исседонов, далеко на Севере.
Традиция сохранила вполне реальные сведения об Аристее. Он родился и жил в Проконнесе, на острове в Мраморном море, был сыном одного из знатных граждан этой греческой колонии. Аристей являлся верным почитателем Аполлона, посвященным в таинства его культа. Аполлон (Феб) — бог мудрости и небесного света был очень популярен в самой Греции и в греческих колониях от Южной Италии до Северо-Восточного Причерноморья. Особым почитанием во всем эллинском мире пользовались святилища Аполлона на острове Делос и в Дельфах. Широкую славу приобрела дельфийская жрица — пифия, к которой обращались за предсказаниями при решении важных государственных и частных дел. Она прорицала будущее, приводя себя в экстатическое состояние, вдыхая одурманивающие испарения и принимая снадобья из лавровых листьев. С культом Аполлона была связана легенда о гипербореях и их дарах, которые они якобы посылали в главные святилища этого бога.
Представление о том, что страна гипербореев находилась далеко к северу от Скифии, возникло в греческом мире еще до времени Аристея. Когда же появилась его поэма, она получила широкую известность среди почитателей Аполлона и стала новым богатым источником сказаний о гипербореях. Но и позже греческая культовая традиция об этом народе продолжала пополняться новыми сведениями, поступавшими из скифского мира в VI-IV вв. до н.э. Уже ранее, когда жил Аристей, представления о заскифских гипербореях были, очевидно, известны и в Проконнесе, лежавшем на морском пути из Греции в Северное Причерноморье. Вероятно, именно предания об этом загадочном народе и увлекли Аристея в нелегкий путь в северные страны. «Одержимый Фебом», как рассказывает Геродот, он отправился в Скифию, а затем добрался и до исседонов. В античной традиции сохранилось упоминание о том, что Аристей будто бы достиг и недоступной страны гипербореев.
Много странных и удивительных историй рассказывалось об Аристее в античном мире. Некоторые из них передает и Геродот: однажды Аристей вошел в сукновальную мастерскую и там умер; хозяин сукновальни, увидев безжизненное тело Аристея, сообщил родственникам о его смерти, а когда те пришли, чтобы с почестями похоронить умершего, то «не нашли в ней Аристея ни мертвого, ни живого». При этом Геродот ссылается на свидетельство одного из граждан Кизика (город и остров рядом с Проконнесом), который уверял, что видел Аристея и беседовал с ним в то время, когда в Проконнесе считали, что Аристей мертв.
В более поздней традиции сохранилось сообщение о том, что Аристей по собственной воле мог якобы отделять свою душу от тела, а затем вновь призывать ее обратно. Плиний знал много рассказов о том, как душа Аристея «вылетала» из его уст в виде ворона. Сходное предание было известно уже и Геродоту: Аристей явился в Метапонт (греческая колония на Юге Италии), «повелел соорудить алтарь в честь Аполлона и поставить возле него статую с именем Аристея». Геродот передает и рассказ метапонтян о том, как раньше Аристей, следуя за Аполлоном, будто бы принимал образ ворона.
Человек-Птица. Детали сибирского шаманского костюма
В Метапонт Аристей попал, согласно сообщению греческого грамматика III в. н.э. Афинея (следовавшего здесь более древнему источнику), якобы от гипербореев. А вот как описывает «полет» Аристея к гипербореям философ-стоик Максим Тирский (II в. н.э.): «Он (Аристей) рассказывал, как его душа покидала его тело и, паря в небе, пересекала страны, и греческие, и чужеземные, все острова, реки, горы; что пределом его путешествия была страна гипербореев. Таким путем он получил обильные знания о всех обычаях ...о различных ландшафтах и климатах, о морских приливах и разливах рек...»
Тот же Максим Тирский сообщал об Аристее: «Был человек из Проконнеса, чье тело лежало живое, хотя лишь с едва заметными признаками жизни, в состоянии, очень близком к смерти, в то время как его душа выходила из тела и странствовала по небу подобно птице, обозревая все внизу — землю, море, реки, города, народы... затем душа, вернувшись, оживляла его тело, и оно рассказывало о разных вещах, которые душа видела и слышала в различных местах».
Эти необычные легенды об Аристее, его душе, летающей подобно птице, получили особенно большую известность среди последователей культа Аполлона, в частности, среди пифагорейцев. Рассказы об Аристее были введены в круг представлений о путешествиях души и состоянии транса. Среди современных ученых нет единодушия в трактовке преданий об Аристее: одни считают, что в «Аримаспейе» наряду с конкретными представлениями о Скифии отражены и «путешествия» души в состоянии транса, представления, заимствованные из шаманских культов, которые, по мнению этих ученых, были распространены в скифском мире; другие исследователи полагают, что Аристей совершил реальное путешествие в Скифию и далее до исседонов, а рассказы о «странствиях» его души появились много позднее в собственно греческой среде и были затем увязаны с учением пифагорейцев.
Однако можно согласовать обе точки зрения. Данные источников не дают основания для сомнения в том, что автор «Аримаспейи» бывал в Скифии и достиг страны исседонов. Вместе с тем «шаманские» элементы в традиции об Аристее определенно существовали еще до и независимо от влияния на нее пифагорейской школы, о чем явно свидетельствуют, например, сообщения Геродота об Аристее. Ему были известны также легенды о некоем Абарисе — «гиперборее». Подробнее эти предания сохранились у более поздних античных писателей: «Из страны гипербореев прибыл скиф Абарис ...весьма опытный в священнослужении... На подаренной ему стреле Аполлона Гиперборейского он переправлялся через реки, моря и непроходимые места, как бы путешествуя по воздуху... Во время путешествий, как гласит молва, он совершал очищения и изгонял моровые болезни и поветрия... делал достоверные предсказания о землетрясениях... успокаивал бурные ветры... и усмирял речные и морские волнения». Конечно, в подобных легендах видны черты последующей греческой (в частности, и пифагорейской) обработки древнего сюжета, на который, однако, оказали влияние религиозные представления скифского мира.
Во всяком случае уже сама древнейшая традиция об Аристее независимо от позднейших редакций позволяет выделить в ней некоторые «шаманские» черты: «путешествие» души отдельно от безжизненно лежащего тела, «перевоплощение» в птицу (ворона), рассказы об отдаленных странах и народах, якобы посещенных душой или увиденных ею во время «полета», — и все в состоянии особого культового возбуждения, одержимости.
Нельзя, конечно, отрицать, что в греческой религии, в частности в культе Аполлона, имелись некоторые особенности, близкие к шаманскому кругу, но «шаманские черты» в греческих рассказах об Аристее не являлись отражением религиозных и мифологических воззрений самих греков. Как и многие другие эпические сюжеты и мифологические мотивы, заимствованные греками из скифского мира, «шаманизм Аристея» был непосредственно связан с религиозными представлениями скифов и их северных соседей, особенно если учесть традицию о пребывании Аристея в Скифии и в далеких заскифских областях — у исседонов. «Посещение» Аристеем гипербореев, «живших» за недоступными северными горами, можно толковать как шаманский «полет», как галлюцинаторные образы шамана, к которым он прибегает во время камлания (ритуальных действий, совершаемых шаманом в экстазе).
Шаманизм как специфическая форма религии особенно широко был распространен у народов Сибири, Северной Азии и севера Восточной Европы. Религии же древних индийских и иранских народов (в том числе скифов) в целом принадлежат к иному типу. Правда, в мифических и эпических представлениях скифов прослеживается много общего с мифологическими образами народов Севера. Более того, некоторые современные исследователи (например, немецкий ученый К.Мейли), основываясь на данных античной литературы о Скифии, выявляют элементы северного шаманизма и в религиозной практике самих скифов. К.Мейли также особенно подчеркивал сходство «скифского шаманизма» с религиозными воззрениями финно-угорских народов Урала и Зауралья.
На основании таких материалов, говорящих о близости ряда религиозных представлений степных племен и населения более северных областей в скифскую эпоху, можно было бы думать, что лишь в этот период племена Скифии заимствовали от своих северных соседей черты шаманизма. Но вполне допустимо и иное заключение: шаманский пласт существовал уже в религии предков скифов, а поскольку элементы шаманизма прослеживаются и в самых древних религиозных сочинениях Индии и Ирана, то их возникновение тоже позволительно относить к общеарийской эпохе. Такое предположение подкрепляется анализом данных, свидетельствующих о связях древних ариев с северными племенами лесной зоны — с предками народов финно-угорской языковой группы. "
Реклама: