| varvar.ru: Архив / Энциклопедический словарь / А / Абенаки |
А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.
Абенаки, или абнаки. Конфедерация алгонкинских народов, не всегда близких друг другу по приосхождению. Самоназвание - алнанбал (люди). Термин «абенаки» происходит от слова языка монтанье, означающего «люди восточной земли». Проживали в северной части Новой Англии в США и граничащих с ней прибрежных районах Канады.
В конфедерацию входили племена: амасеконти, андроскоггин, кеннебек, малисит, микмак, оуарастегоуиак, пасамакуодди, патсуикет, пеннакук, пенобскот, пигвакет, рокамека, сокони и вевенок.
Народы конфедерации разделялись на три большие части по месту проживания: восточные абенаки жили к востоку от гор Уайт Маунтинс в штате Мэн; западные абенаки, известные так же как скококи, жили западнее гор Уайт Маунтинс до озера Шамплейн в штатах Нью Гэмпшир и Вермонт; приморские абенаки жили в долинах рек Сэнт Крус и Сэнт Джонс Ривер по обеим сторонам нынешней границы американского штата Мэн и канадской провинции Нью Брунсвик.
При колонизации многие абенаки ушли в Канаду и поселились в Квебеке под названием Индейцы Сэнт Франсуа и Беканкур Абенаки. На данный момент абенаки также проживают и в США: в штатах Мэн (пенобскот, пасамакуодди и малисит), Нью Гэмпшир и Вермонт. Малисит также проживают в Канаде: в Квебеке и Нью Брунсвике.
Источник: http://www.mezoamerica.ru/indians/north/coast_people.html
Семья абенаков. Акварель 18 века. Courtesy of the City of Montreal Records Management & Archives
Воины абенаков конца 17, начала 18 века
"В конце 80-х годов между французами и абенаками сложился военный союз. Это племя занимало стратегически важный район, расселившись по побережью рек Кеннебек, Пенобскот и являлось своего рода буфером между французскими и английскими владениями в Америке. Абенаки постоянно угрожали английским колониям Мэн и Ню-Хэмпшир (последняя отпочковалась от Бостона в 1680 году), которые занимали земли, ранее им принадлежавшие. Из своей первой войны с англичанами 1677-1678 г. абенаки вышли победителями, нанеся им ряд поражений. Но к концу 80-х годов отношения между белыми и индейцами стали вновь ухудшаться. Французские миссионеры активно вели в селах абенаков свою религиозную пропаганду, французские торговцы, в обмен на пушнину, активно снабжали их порохом и ружьями. Ощутив за собой такую поддержку, абенаки решились на новое военное выступление.
У индейцев всегда была хорошая память на обиды, которые им когда-либо нанесли. В городке Дувр все еще жил 75-летний майор Уолдрон, который во время первой войны с абенаками обманом взял в плен около 400 их воинов и продал в рабство. Сейчас он вел жизнь преуспевающего плантатора, активно занимался торговлей мехами, владел большой мельницей. Как-то его спросили, не боится ли он, что индейцы рано или поздно отомстят? «Стоит мне пальцем пошевелить, и сто вооруженных солдат встанут за моей спиной», – хвастливо ответил Уолдрон.
Во вторник вечером 27 июня 1689 года отряд абенаков, которых привели вожди Канкамагус и Месандовит, скрытно подобрался к Дувру, лежавшему на самой границе большого лесного массива. Индейцы притаились в зарослях, а в город послали только несколько старых скво. Жалуясь на непогоду и усталость, они стали стучаться в ворота блокгаузов, прося их впустить на ночь. В Дувре было пять таких укрепленных домов, один из них принадлежал Уолдрону. Шел дождь и все блокгаузы, кроме одного, некоего Коффина, впустили старух. Ночью, когда белые заснули, скво тихо открыли двери изнутри, впустив ожидавших снаружи воинов.
Дувр пережил ночь ужаса, многие из его обитателей проснулись только для того, чтобы увидеть занесенный над своей головой томагавк и разукрашенное лицо дикаря, собирающегося нанести смертельный удар. Улдрон проснулся от шума в дверях его комнаты, куда ворвались абенаки. Старый майор выказал невероятную для своего возраста силу и отвагу. В одних панталонах, с голыми руками он накинулся на убийц и молотил их с такой яростью, что вышиб из спальни. Затем он рванулся в свой кабинет, где у него всегда хранились заряженный пистолет и мушкет, но, получив удар томагавком в затылок, весь в крови, рухнул на пол. Еще живого индейцы положили его на стол и подвергли жестоким пыткам. По одному они отрезали пальцы на его руках, вырезали на груди огромный крест и, наконец, кто-то из них, взяв собственную шпагу майора, добил его, уже умирающего.
Один только блокгауз, Коффина, который не впустил старуху-шпионку, пытался отстреливаться. Но индейцы привели под окна нескольких пленных колонистов, пригрозив проломить им головы, если защитники не сложат оружие. Блокгауз сдался.
Абенаки разграбили Дувр, сожгли его и ушли, уводя 29 заложников. Они больше не убивали всех подряд, как в былые времена, а вошли во вкус торговли живим товаром. В числе пленных была малолетняя внучка погибшего майора, Сара Герриш. Она пережила несколько месяцев страданий и унижений и в конце концов была выкуплена сердобольной французской четой. Во время обмена пленными, последовавшим после неудачной атаки эскадры Фипса на Квебек, французы передали ее англичанам.
Не успела новость о разорении Дувра распространиться по окрестностям, как индейцы совершили набег на самый дальний форпост колонии Мэн – Пемакуид. Городок лежал на берегу океана между реками Пенобскот и Кеннебек. Колонисты как ни в чем ни бывало работали на полях. В четверти мили от поселения находился пустой деревянный форт. Вождь Моксус окружил село, разместив своих воинов таким образом, чтобы отсечь тропы к городу и форту. Затем последовало нападение, как всегда сопровождавшееся жестокостями и убийствами, когда томагавки разили без разбора, женщин и детей, старых и молодых. Около 30 человек все же добрались до форта, но, почти не имея оружия и припасов, к тому же – многие раненные, сдались.
Малонаселенные Мэн и Нью-Хэмпшир не могли своими силами справиться с восстанием. Вся надежда была на помощь из Бостона, откуда спешно направили майора Иеремийя Суайна с отрядом в 600 ополченцев. Часть из них он разослал гарнизонами в селения, еще не тронутые индейцами, с главными силами безуспешно пытался преследовать абенаков, которые боя не принимали и немедленно отступали в леса.
В Бостоне разочаровались в Суайне, отозвали его и решили послать против индейцев кого-нибудь поопытнее. Выбор пал на героя войны с Королем Филиппом Бенджамина Чарча. Постаревший и потолстевший, бывший рейнджер тем не менее с готовностью принял командование бостонским ополчением. У него было 250 человек, но прежде чем выступить, он набрал еще и вспомогательный отряд союзных индейцев.
Посадив своих людей на лодки, Чарч 20 сентября 1689 года высадился в Фалмуте. Едва он ступил на берег, как ему сообщили, что отряд абенаков на пятидесяти каноэ замечен неподалеку и судя по всему собирается напасть на город. Чарч отправился на поиски индейцев и вышел на берег бухточки, за которой располагались сады и в них могли прятаться абенаки. Пользуясь тем, что был отлив, Чарч выслал на другой берег авангард. Индейцы действительно притаились в садах и, как только англичане появились на расстоянии выстрела, открыли по ним огонь. В это время начался прилив и авангард оказался отрезанным. Абенаки азартно наседали, надеясь уничтожить эту группу англичан.
Чтобы подать им хоть какую-то помощь, Чарч приказал стрелять через бухту. К его большому разочарованию ополченцы оказались плохими стрелками, не чета его рейнджерам, которых он когда-то водил против Короля Филиппа. У многих ружья находились в таком плачевном состоянии, что отказывались стрелять, пули не подходили по размеру к стволам, порох был плох и пальба не давала никакого эффекта.
Только когда вода в бухте вновь спала, Чарч смог переправить своих вооруженных фермеров на тот берег. Ему удалось спасти свой авангард, выйдя на фланг абенаков, и они отступили. Стычка обошлась англичанам дорого, они потеряли 21 человека. Потери индейцев остались неизвестны, своих убитых они унесли с собой.
Ветеран индейских войн, Чарч понимал, что победы над ними не выиграть, если не разорить их селений и лишить запасов провизии. С этой целью он попытался проникнуть вглубь владений абенаков, но наступила осень, из за дождей леса и берега стали непроходимы, и ему пришлось вернуться, как и прежде капитану Суайну, с пустыми руками.
На следующий год Чарч повторил свой поход. В начале сентября он высадился со своим ополчением на берегу залива Каско и поднялся на 40 км. вверх по реке, до укрепленного селения абенаков. Большинство их воинов находились либо в военном походе, либо на охоте, село защищать было некому и англичане заняли его без боя, захватив два десятка пленных, главным образом скво. Половину из них Чарч приказал демонстративно казнить, других заставил смотреть на казнь. Уцелевших он отпустил с устным посланием к их вождям, в котором напоминал, что не кто иной, как он убил в свое время Короля Филиппа и грозил, что не остановится, пока не предаст весть край разорению. Своей акцией устрашения Чарч надеялся вызвать абенаков на переговоры, но добился совсем иного эффекта. Индейцы жаждали мщения и выжидали только удобного момента.
Спалив село и найденные в нем большие запасы продовольствия, отряд Чарча пустился в обратный путь. Англичане уже считали, что находятся вне опасности и расположились лагерем на берегу моря, когда абенаки, собрав достаточно воинов, на рассвете внезапно напали на них. Многие ополченцы с первыми же выстрелами бежали, куда глаза глядят. Индейцам почти удалось загнать своих противников в волны. Чарч с большим трудом восстановил порядок, собрав вокруг себя нескольких ветеранов своих прежних походов. Нападение отразили ценой 7 убитых и 24 раненых. Репутация «борца с индейцами», которую старый рейнджер с гордостью носил столько лет, оказалась сильно подмоченной. Фактически с пустыми руками он вернулся в Бостон, оставив капитана Джеймса Конверса с полутора десятками солдат охранять поселение Уэллс.
Зимой 1691/92 индейцы, вопреки своей древней тактике, не утратили активности. Удача им сопутствовала и они решили воспользоваться уходом отряда Чарча. По плотному февральскому снегу войско абенаков подобрались к городку Йорк. Его жители вели себя так, как будто не было никакой войны. Ни один часовой не стоял на страже. Абенаки беспрепятственно проникли в селение и сняли богатый урожай скальпов, перебив более 50 колонистов и еще больше взяв в плен.
Войну с неуловимыми индейцами англичане явно проигрывали, главным образом из-за своей неорганизованности и отсутствия четкого понимания, как следует вести такую войну. Но как только командиры ополчения проявляли должное рвение, бдительность и отвагу, как удача поворачивалась на их сторону. Примером тому может служить героическая оборона Уэллса.
Капитан Конверс, которого Чарч оставил охранять этот поселок, расположенный менее, чем в миле от побережья, располагал не более 30 боеспособных мужчин, когда 10 июня сюда нагрянула орда из 400 абенаков, спустившихся с реки Кеннебек. Их вели вожди Моксус и его старший брат Мадокавандо. С ними был небольшой отряд французов во главе с ветераном пограничный войны Портнефом, двумя годами ранее разорившим Каско. Его сопровождали еще два авантюриста благородных кровей, охочие до приключений: барон Сен-Кастен и Ля Броньери. Крошечный Уэллс представлялся им легкой добычей и они никак не ожидали встретить здесь сильного сопротивления.
Но часовые вовремя подняли тревогу и Конверс успел собрать всех гражданских в самом большом и крепком из пяти городских гарнизонных домов, окруженном каменной стеной. Незадолго до нападения в город морем прибыли два шлюпа с припасами, и они теперь стояли на якорях на расстоянии выстрела от берега. Их команды могли бежать, но предпочли остаться и поддержать маленький гарнизон.
Первая попытка взять блокгауз с ходу, разумеется, провалилась. Индейцы взяли его в осаду, но рыть траншеи у них не хватило терпения или не было желания. Обладая огромным численным превосходством, они потратили несколько часов в бесплодной перестрелке. Укрытые за крепкой стеной англичане не несли потерь, а мушкетный огонь двух шлюпов сильно досаждал абенакам с фланга. Индейцы пытались обстрелять их горящими стрелами, но матросы легко их гасили.
Французы посоветовали растерянным вождям построить испытанное в осадах средство – мантелет. В разоренном селе нашли большую телегу, обили ее толстыми досками, проделав в них бойницы для стрельбы. Несколько краснокожих стрелков залезли внутрь, а несколько других, которых вдохновлял Ля Броньери, стали толкать этот импровизированный танк по направлению к шлюпам, оказавшимся из за отлива на мели и не способными двигаться. Но тяжелая деревянная махина увязла грязи. Ля Броньери уперся плечом в колесо, пытаясь сдвинуть неуклюжее сооружение с места и был убит метким выстрелом из блокгауза. Смельчак, попытавшийся заменить его, попал под пулю, выпущенную со шлюпа. «Танк» так и остался стоять, безнадежно увязнув колесами в грязи.
Когда с этой затеей ничего не получилось, индейцы связали из бревен плот, нагрузили его горючими материалами, подожгли и пустили по направлению к шлюпам. Им вновь не повезло. Течением брандер снесло к берегу, возле которого он и сгорел.
Осада явно не удалась и к форту подошел французский офицер под белым флагом с предложением о капитуляции на почетных условиях. Джеймс Конверс отклонил ультиматум со словами: «Вы пришли сражаться, так сражайтесь!»
Обескураженным абенакам и их французским союзником пришлось снять осаду. Свою злость они выместили на единственном пленном, которого они захватили в Уэллсе. Казнив его, индейцы ушли.
Другая героическая история этой войны связана с именем Анны Дустан и ее мужа Томаса. Они жили поселке Хаверхилл с 8 детьми. В момент нападения индейцев Анна находилась дома с грудным ребенком и сиделкой – миссис Мэри Нефф. Увидев, как в город ворвались дикари, Томас, собрав семерых детей, которые были с ним в поле, крикнул им, чтобы они бежали к лесу, а сам, с заряженным ружьем в руке, стал прикрывать их от погони. В него несколько раз стреляли, он же так и не разрядил ружья, а только угрожающе наводил его, если кто-то из дикарей пытался подобраться ближе. Индейцы ждали, что он выстрелит, и тогда они его схватят, но, опасаясь нарваться на пулю, махнули на него рукой и кинулись обратно в поселок – грабить и убивать.
Анна оказалась не столь везучей. Ее, и миссис Нефф с младенцем на руках, захватили живыми и увели в плен. Младенец все время плакал, и тогда один из индейцев вырвал его из рук женщины и убил, размозжив ему голову о дерево. Другая на месте Анны Дустан пришла бы в полное отчаяние и подчинилась своей судьбе, но она оказалась из тех людей, которых несчастье лишь ожесточает и заставляет отчаянно искать выход из бедственного положения.
Уведя пленников в леса, отряд воинов разделился на мелкие группы и каждая взяла себе часть пленников. Анна Дустан. продолжала свой путь в группе из 12 индейцев. Они шли несколько дней вдоль реки Мериммак и удалились на 60 миль от Хаверхилла. Решив, что им больше ничего не угрожает, индейцы на прибрежном островке устроили привал. За пленницами никто не присматривал. Куда они могут пойти в такой глуши? Ночью Анна разбудила миссис Нефф, обе женщины осторожно взяли у безмятежно спящих воинов томагавки и пошли вокруг костра, убивая по одному своих мучителей. Пощадили они только старуху скво и индейского мальчика. Но Анна не удовлетворилась этим актом возмездия. Взяв нож убитого воина, она подвергла мертвых индейцев их же собственному излюбленному ритуалу – сняла с них скальпы.
Несколько дней Анна Дустан и Мэри Нефф блуждали по лесам и смогли добраться до Хаверхилла. Героическая женщина мгновенно стала легендой Новой Англии. За ее скальпы власти заплатили крупную сумму – первый случай вознаграждения за такого рода трофей.
Одно время англичанам, казалось, что возможно добиться мира, рейды Чарча, а также капитанов Хатчисона и Марча, в разное время, но с равным неуспехом пытавшихся покончить с восстанием, склонили некоторых из вождей воинственного племени к переговорам. В августе 1693 года было подписано мирное соглашение, которое с английской стороны скрепил недавно назначенный новым губернатором Бостона сэр Уиллям Фипс. Но французы со своей стороны послали к абенакам своего агента, молодого морского офицера Клода-Себестьяна де Вийо. Прибыв на берега Кеннебека, он развил бурную активность, посещая села индейцев, щедро раздавая подарки и обещая военную помощь. В лице братьев-вождей Моксуса и Мадокавандо он нашел себе ярых последователей. Оба жаждали войны и предоставили в распоряжение Вийо своих воинов. В июле 1694 года Вийо скрытно привел армию абенаков, в которой насчитывалось до 300 человек, в Нью-Хэмпшир. Достичь внезапности было не трудно, колонию почти сплошь покрывали густые леса, и когда разведчики абенаков показались у окраин Дурхэма, городка, лежавшего на берегах реки Вустер-ривер, никто не поднял тревогу. Разведчики не проявили враждебности и горожане попросту их проигнорировали.
Вийо разделил своих дикарей на два отряда, один должен был атаковать дома на южном берегу, другой – на северном. 18 августа Дурхэм пережил черный день своей истории. В городе насчитывалось 12 больших укрепленных домов, способных укрыть все население, но паника была такова, что все они сдались без боя. Во всем городе нашелся только один человек, Томс Бикфорд, не потерявший присутствия духа. Его дом, с крепким забором, стоял на самом берегу реки. С первыми же выстрелами Бикфорд усадил свою семью в лодку и отправил по реке, а сам с мушкетом в руках, засел за забором. Вскоре дом окружили индейцы, но Бикфорд стрелял и перезаряжал так быстро, вел огонь каждый раз из другой бойницы, громко отдавал команды несуществующему гарнизону, что у нападавших сложилось впечатление, будто внутри засел целый отряд. Они оступились и пошли искать себе добычу полегче. Тем более, что обезумевшие от страха колонисты сами покорно подставляли головы под томагавки.
Вырезав около 100 жителей и уведя в плен более 30, абенаки сожгли город. Потерь среди них не было. Этот год стал пиком их военных успехов. Вождь Моксус, самый стойкий сторонник войны и самый энергичный из сагаморов, не удовлетворился разорением Дурхэма. Взяв часть своего войска, он направился в Массачусетс, разоряя на своем пути фермы, торговые посты и отдельные дома, убивая всякого, кто подворачивался на его пути. Он пересек реку Мериммак и 27 июля напал на Кротон, всего в 23 милях от крупнейшего города Новой Англии – Бостона. Затем Моксус распустил своих воинов на мелкие группы и они бесследно растворились в лесах, вернувшись домой, увешанные скальпами и овеянные славой.
Противостояние англичан с абенаками и их союзниками по крови продолжалось вплоть до завершения войны Короля Вильгельма."
Источник: Александр Морозов. "Мушкеты и томагавки". Вторая война с абенаками