Варварская галерея / Аргунов Иван Петрович (1727 - 1802)

Алфавитный индекс художников: А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.

Иван Петрович Аргунов (1729–1802)

Иван Аргунов рос и воспитывался в Петербурге, в семье своего дяди Семена Михайловича Аргунова, так как, вероятно, его родители рано умерли. С.М.Аргунов — дворецкий князей Черкасских, а затем управитель графов Шереметевых, долгие годы ведал Миллионным домом, где прошла бoльшая часть жизни его племянника Ивана. Художественное воспитание будущего мастера проходило в 1740-е годы, когда обучение русских художников не было еще сосредоточено в специальном учебном заведении — Академия художеств была открыта значительно позже, в 1758 году. Нельзя утверждать, что первыми учителями Ивана Аргунова были его двоюродные братья, Ф.С. и Ф.Л. Аргуновы, воспитанники Андрея Матвеева в Канцелярии от строений. Но, развивая в своем творчестве традиции петровского искусства, они, безусловно, оказали большое влияние на формирование художественного мировоззрения своего младшего родственника. По мнению многих исследователей, в 1746–1749 годах Иван Аргунов учился у Г.Х.Гроота, немецкого живописца, работавшего в России при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Свои ранние работы — иконы для придворной церкви Большого Царскосельского дворца под Петербургом и для Воскресенского монастыря в Новом Иерусалиме под Москвой — Иван Аргунов исполнил по приглашению Гроота. На сегодняшний день из этих образов сохранились три композиции: «Иоанн Дамаскин» (1749), «Спаситель» и «Богоматерь» (оба — 1753?), отличающиеся декоративностью и игривой легкостью рококо, что проявило себя в вытянутости пропорций, манерности жестов, грациозности фигур. Однако лицо Иоанна Дамаскина трактовано несколько необычно для того времени, в нем проступают реалистические черты. В русле рокайльной живописи решена и единственная историческая картина Иван Аргунова «Умирающая Клеопатра» (1750; ГТГ), в которой трагический сюжет претворен в легкое и изящное произведение.

К самым ранним портретам кисти Иван Аргунова относятся парные изображения князя Ивана Ивановича (1752) и княгини Екатерины Александровны Лобановых-Ростовских (1754; оба — ГРМ), которым, с одной стороны, свойственны традиции русской парсунной живописи, что выразилось в скованности и застылости персонажей и жесткой проработке деталей, с другой — завоевания искусства нового времени, нашедшие выражение в стремлении художника к идеализации образов. Портреты отличает также декоративная красочность, идущая от народного искусства. Уже в ранних произведениях 1750-х годов («Портрет графа П.Б.Шереметева с собакой», 1753; ГЭ) ощущается грамотное владение довольно обширным арсеналом средств европейского искусства.

Произведения рубежа 1750–1760-х годов открывают новый этап в творчестве Ивана Аргунова, связанный с высшими достижениями мастера. В «Портрете неизвестного художника» («Автопортрете»?) и «Портрете неизвестной» (жены художника?) (оба — в ГРМ) и, особенно, в портретах Хрипуновых (1757; Останкино) Иван Аргунов, по существу, выступает создателем нового для русской живописи типа изображения — интимного портрета. Изображая человека в органической связи с предметами, характеризующими их интересы и склонности, художник тем самым вовлекает зрителя в интимный мир персонажей. По глубине характеристик, теплоте и сердечности отношения художника к моделям эти портреты действительно представляют новое слово в развитии отечественного искусства. В них едва ли не первое по времени воплощение того представления о человеческой личности, ее внесословной ценности, которое формировалось в 1750–1760-х годах в русских просвещенных кругах и нашло свое выражение в творчестве крепостного мастера. Этим портретам присущи небольшой размер, поясное изображение, скромная гамма тонов.

Образный строй камерных портретов и реалистическая природа их живописного языка нашли свое продолжение в детских портретах, исполненных Иваном Аргуновым. Портреты Е.П.Стрешневой (1760; ГИМ), графа Николая Шереметева в детстве (рубежа 1750–1760-х и 1765) и калмычки Аннушки, воспитанницы Шереметевых (1767; все три — в Кускове) созданы художником с особой искренностью и теплотой. Маленькая Лиза Стрешнева подкупает трогательным сочетанием нарядности своего костюма взрослой дамы и еще совсем по-детски неумелым способом его представить. Подобным же обаянием отличается и «Портрет неизвестной» (1760; ГЭ).

Большое место среди работ Ивана Аргунова 1760-х годов занимают парадные заказные портреты. Без сомнения, самыми ответственными заказами были изображения владельцев художника. Портреты графа П.Б.Шереметева (1760) и графини В.А.Шереметевой (1760-е; оба — в Останкине) демонстрируют несколько иной подход в трактовке портретируемых, чем портреты Хрипуновых, отличаясь известной репрезентативностью. Живописец стремился создать атмосферу изысканной и в то же время непринужденной светскости, изобразив графа в эффектной позе на условном пейзажном фоне, а графиню в пышном парчовом платье, украшенном розами.

Среди парадных портретов Ивана Аргунова выделяется особая группа так называемых исторических, или ретроспективных портретов, созданных после смерти изображенных лиц. Главную роль среди моделей ретроспективных полотен играют родители П.Б.Шереметева и В.А.Шереметевой, урожденной княжны Черкасской. Первой пробой пера для портретиста послужил конный портрет Б.П.Шереметева (1753; Кусково). Позднее, в 1760-е годы, Иван Аргунов исполнил целую серию из четырех портретов с изображением фельдмаршала Б.П.Шереметева и графини А.П.Шереметевой (1768), а также князя А.М.Черкасского и княгини М.Ю.Черкасской (оба — 1760-е). Все четыре портрета раньше находились в парадной «наугольной» зале Фонтанного дома Шереметевых в Петербурге, а с 1778 года, судя по архивным описям, — в парадной столовой дворца в Кускове, где висят и по сегодняшний день. Они имеют одинаковый размер и вставлены в специально изготовленные для них золоченые рамы с лепниной. Таким образом, являясь мемориальными по своему значению, они одновременно служили одним из важнейших элементов убранства дворцового интерьера второй половины ХVIII века. Эти портреты изображают людей Петровской эпохи. Иван Аргунов, используя прижизненные изображения для передачи портретного сходства и опираясь на композиционные принципы начала ХVIII века, исполнил совершенно новые произведения. Воспроизводя конкретных людей первой четверти ХVIII века, портретист обратился и к самому стилю той эпохи — барокко, что в наилучшей мере выражало героический пафос образов Петровского времени. Отсюда подчеркнутая декоративность полотен, сказавшаяся в плоскостности фона и насыщенности цвета.

«Портрет фельдмаршала Б.П.Шереметева в латах», долгое время считавшийся работой Ивана Аргунова 1760-х годов, уже несколько лет назад атрибутирован кисти П.Г.Красовского и датирован 1748 годом. Таким образом, развеян миф об Иване Аргунове как первооткрывателе метода работы над посмертными портретами. Подобная практика существовала гораздо раньше и также в среде крепостных мастеров (П.Г.Красовский был крепостным живописцем князей Черкасских, позднее, вероятно, — графов Шереметевых). Этот вывод очень важен для правильного представления об эволюции русской портретной живописи середины ХVIII века.

Являясь своеобразным «придворным» портретистом Шереметевых, Иван Аргунов написал еще одну серию семейных портретов дворян Лазаревых — армян, переселившихся в Россию и много сделавших для распространения просвещения среди армянского народа и приобщения его к русской культуре. До сих пор аргуновскими работами считались портреты Л.Н.Лазарева и его жены А.А.Лазаревой (оба в Останкине), а также авторское повторение женского портрета, портреты М.Л.Лазарева, А.Л.Сумбатовой (А.В.Лазаревой?) и И.Г.Сумбатова (все четыре — в Национальной картинной галерее Армении в Ереване). Как выяснилось в ходе изучения произведений, портреты А.А.Лазаревой и И.Г.Сумбатова из Еревана не принадлежат кисти Ивана Аргунова.

Художнику в эти годы приходилось выполнять и официальные заказы на изображения высочайших особ. В таких случаях он также прибегает к уже известным иконографическим образцам, иногда варьируя их. Так, оба его портрета императрицы Елизаветы Петровны (рубеж 1750–1760-х; Кусково, Останкино) являются фрагментарными копиями с оригинала Л.Токе 1758 года, а портреты великой княгини Екатерины Алексеевны (1762, Кусково) и императрицы Екатерины II (1762, ГРМ) восходят к оригиналу П.Ротари.

С одной стороны, легкое усвоение чужого языка, гибкость манеры позволяли художнику одновременно решать совершенно различные задачи; с другой — стали причиной неровности его творчества, недостаточного самовыражения его творческой личности, что обусловлено и обстоятельствами жизни самого живописца, который так и прожил в крепостной неволе. К тому же, постоянная занятость хозяйственными делами графа не давала ему возможности полностью отдаться искусству. Видимо, следствием этой неровности наследия Ивана Аргунова можно объяснить стремление многих авторов приписать ему совершенно различные по манере произведения: от добротных, западноевропейского уровня работ до слабых, граничащих с русским примитивом. Ряд подобных произведений опубликован в каталоге выставки впервые: портреты Петра I и Екатерины I (Национальная галерея Армении), императрицы Екатерины II (Национальный музей в Варшаве), М.С.Шереметева (ГЭ), неизвестной (Львовская картинная галерея).

Портрет графини Толстой (?) (1768; Киевский музей русского искусства) интересен тем, что наряду с портретами Хрипуновых, портретом графини А.П.Шереметевой-младшей с челноком в руках (вторая половина 1760-х; Кусково) утверждает тему самоценности частной человеческой жизни. Таким образом, задуманный как парадное изображение, портрет приобретает бытовые черты. «Художник изобразил Толстую так, как он ее действительно видел, — и вместе с нею отразил на холсте, словно в тусклом прадедовском зеркале, весь быт далекого века, помещичий старосветский быт Екатерининской России», — писал С.Маковский о портрете .

В 1770-е годы Иван Аргунов работал менее плодотворно, что было связано с его обязанностями управляющего Миллионным домом Шереметева в Петербурге. Группу произведений, созданных им в это десятилетие, можно пополнить одним полотном, вводимым в научный оборот в связи с подготовкой выставки. «Портрет неизвестного в красном кафтане» (Новгородский государственный объединенный музей-заповедник), первоначально считавшийся работой Ивана Аргунова 1760-х годов, пройдя экспертизу в ГТГ, получил не только подтверждение авторства художника, но и новую дату, обнаруженную в авторской подписи, ранее не прочитанной, — 1779. Кроме того, остатки подписи открывают имя второго исполнителя портрета — Иванова (что является единственным известным нам случаем в изучении наследия Ивана Аргунова), а особенности моделировки лица персонажа убеждают в том, что это копия с оригинала П.Ротари. Портрет происходит из собрания А.Н.Струговщикова (1808–1878), известного поэта и переводчика пушкинской поры.

К позднему периоду творчества Ивана Аргунова относится одно из самых поэтичных и совершенных созданий художника — «Портрет неизвестной в русском костюме» (1784; ГТГ). В портрете художник воплотил спокойствие, величавость и внутреннее достоинство женщины из народной среды. Ни в одном произведении нет такого обобщения, глубины и значительности, как ему удалось в этом полотне. Созданию обобщенного, цельного образа способствует новая стилистика, связанная с распространением классицизма. Это проявилось в устойчивом равновесии композиции, плавной завершенности силуэта, почти скульптурной цельности форм. На смену старым версиям исследователей о модели (кормилица или женщина из высшего общества, одетая в народный костюм) появилась новая — о том, что на портрете изображена крепостная певица и актриса театра Шереметевых Анна Изумрудова-Буянова. Она часто выступала в спектаклях вместе с Прасковьей Ковалевой-Жемчуговой. Ее привилегированное положение в труппе очевидно: в 1800 году она получила вольную и 5000 рублей на приданое, была замужем за домашним врачом графа Н.П.Шереметева — надворным советником Лахманом. Ее обширный репертуар включал не только западноевропейские оперы, но и русские произведения: Анюта в «Несчастье от кареты» Я.Б.Княжнина, Пересуда в «Отъезде псовой охоты из Кускова» и Лиза в «Перевозчике Кусковском» В.П.Колычева и другие.

С конца 1780-х годов Иван Аргунов практически отошел от художественной деятельности. В 1788 году он был назначен управителем Московского дома Шереметевых и членом крепостной коллегии, ведавшей всеми хозяйственными делами графа, что лишило его возможности заниматься творчеством. Значение Ивана Аргунова не ограничивается только его практикой в качестве портретиста. Он был педагогом, сыгравшим видную роль в развитии национального художественного образования до открытия в России Академии художеств. В его мастерской еще в 1753–1758 годах обучались трое «спавших с голоса» певцов придворной певческой капеллы: А.П.Лосенко, К.И.Головачевский и И.С.Саблуков, ставшие впоследствии преподавателями Академии. Учениками Ивана Аргунова были и его сыновья: будущий архитектор Павел и живописцы Николай и Яков, унаследовавшие от отца талант портретиста.

• Наталия Преснова. Все Аргуновы.  

Вверх.

На главную страницу.