Варварская галерея / Древнегреческая вазопись

Алфавитный индекс всех художников: А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.

Реклама: оловянного гоплита с изображением Медузы Горгоны на щите можно купить на сайте http://оловянныесолдатики.рф/ Там же можно купить много других окрашенных и неокрашенных солдатиков-гоплитов..
Оловянный солдатик. Спартанский гоплит с копьём.

Полигнот. Пелика. Медуза, Афина и Персей. Около 440 года до н.э. Нью-Йорк, Музей Метрополитен.

Полигнот. Пелика. Медуза, Афина и Персей. Около 440 года до н.э. Нью-Йорк, Музей Метрополитен.

" В искусстве высокой классики в полной мере нашёл отражение образ нового мира, нового человека и нового знания. Ощущения, чувства и мысли представлены в нём в завершённых образах, говорящих своим языком, со своими представлениями об истине. Опять расписная керамика даёт наиболее последовательную картину развития, хотя она явно стала утрачивать ту высокую роль, которую уграла в греческой жизни прежде.

К середине V века до н.э. и формы ваз, и картины на вазахстали заметно уравновешеннее, светлее и гармоничнее. Эпоха "разделения" закончилась - наступило время "союза". Отзвуки греко-персидских войн давно затихли - для людей нового поколения война была уже не событием личной жизни, а образом памяти, славы, предания. Время гибристов прошло - наступило время умеренных, "разумных" людей, обладающих софросине. На первый план всё более выходят очеловеченные боги и люди, мудрые и прекрасные, подобные богам. Всё, что в ранней классике сталкиваясь, отскакивало друг от друга - чёрное / белое, эллинское / варварское, культура / природа, зверь / человек, низшее божество / высшее божество, женщина / мужчина, - высокая приводит к гармонии.

Но, стирая резкие грани между полярными началами, высокая классика по необходимости стирает и всё индивидуальное, портретное и личностное. отодвигая на задний план всё низменное, нестандартное и непохожее на других, она создаёт надындивидуальный идеал совершенного человека - человека в полном расцвете духовных и физических сил. запечатленного в искусстве вне конкретного пространства и времени.

К середине V века до н.э.уже значительно упрочилась живопись, которая, как считают, оказывала на вазопись огромное воздействие, вследствие чего искусство расписной керамики начало постепенно деградировать. Несомненно, в этом есть доля истины, однако лишь доля: едва ли вазописная школа Эллады, с пятитысячелетней традицией, могла сильно пострадать от соседства лишь вступавшей в жизнь монументальной живописи - у неё была своя логика развития, которая вела её к своему закономерному концу.

До конца было ещё далеко - целых полтора столетия, но некий неуловимый надлом в расписных вазах середины V векадо н.э. ощущается. Он очевиден прежде всего в отсутствии конструктивного развития форм и росписи. Вазы высокой классики, как бы взойдя на вершину возможностей этого искусства, покоятся там в своей непререкаемой красоте. Формы сосудов дышат полнотой материальных объёмов, отличаются красивым силуэтом, элегантностью, изысканной профилировкой частей. Это касается всех сосудов - как небольших ваз, так и маленьких чаш для питья. Но они прекращают развиваться. Бурная страсть к экспериментам, столь характерная для архаики и продолжавшая ощущаться в ранней классике, уходит в прошлое. Интенсивно продолжает развиваться в основном содержательная, смысловая сторона памятников, и здесь мы видим много нового, опережающего открытия и в скульптуре, и в живописи (наколько о них можно судить по дошедшим данным). "Диалектические" темы ранней классики - битвы, сражения, наказания гибрис, столкновения высокого с низким, преследования и похищения брачных партнёров - продолжают бытовать спорадически; их сменяют новые темы союза богов и их совершенного мира.

Переходное место в этом процессе занимает Полигнот - мастер, соименный великому художнику, карьера которого в середине V века уже подходила к концу. Тематическая разбросанность вазописца - он писал и старые космогонические темы, и новые, почёрпнутые из реальности и мифа, - сочетал с широтой интересов к разным формам сосудов: он расписывал лутфоры, пелики, стамносы, neck-амфоры нового типа, с изощрёнными витыми ручками. Не всегда ровный стиль и разное качество рисунков не мешают видеть то новое, что внёс этот крупный мастер в искусство своей эпохи.

Старые темы Полигнот трактует по-новому. Так, на нью-йоркской пелике с Персеем и Медузой любопытен прежде всегофакт переселения сюжета на новый (сравнительно) тип вазы. Пелика представляет собой разновидность утяжелённой амфоры подчёркнуто "материнского" типа; она выступает ярким противовесом чисто "мужским" сосудам и сохранит свою значимость до конца IV века до н.э. Пелика Полигнота по-особому декоративна. Пространство под ручкам широко заполняется пальметтами - пока ещё маленькими, в круглых картушах (в дальнейше они начнут возрастать), с усиками, вторгающимися в изобразительное поле. Сцена трёхфигурная, но духовно доминирует в неё не срединный Персей, а "боковая" Афина. Вооружённая - в шлеме, с эгидой и копьём, она лишена своей грозной силы и просто величава стоит, воплощая мир и порядок в космосе. Медуза полулежит под ногами героя, в коротком, богато расшитом хитоне, с чёрными кудрями. Персей (его профиль тонко очерчен) хватает Медузу за голову, но внезвпным рывком обращается к Афине, словно испрашивая позволения на убийство Горгоны. "Разделение" и "соединение" происходят одновременно. Собственно Афина и есть "космическая" ипостась Медузы, которая воплощает "хаотический" образ. Персей, тесно связанный с обеими женщинами, телесно устремляется к Горгоне, духовно - к Афине. То, что произойдёт, - совсем не ужасное убийство ужасного существа, а некая смерть-сон, вызванная высшими силами мира. Противоречивая, жертвенная поза Персея говорит о его посреднической роли в этом процессе - объединении двух форм матери. "

Источник: Акимова Л.И . Искусство Древней Греции: Классика. - СПб.: Азбука-классика, 2007. Стр. 130-132.

Митра убивающий быка. Роспись Митриума Барберини в Риме. Конец 2 века

Позднее, поза Персея на пелике Полигнота повторяется на изображениях Митры: герой убивает "хаотическое" существо упираясь в него коленом, он смотрит не на чудовище, а на зрителя или на солнечное божество. В период эллинизма произошёл симбиоз культов Персея и Митры.

Вверх.

На главную страницу.