Варварская галерея / Древнегреческая вазопись

Алфавитный индекс всех художников: А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ы, Э, Ю, Я.

Мастер Пана. Колоколовидный кратер из Кум. Сторона А: Артемида и Актеон. Высота 37,1 см. Около 460 года до н.э. Бостон, Музей изящных искусств.

Мастер Пана. Колоколовидный кратер из Кум. Сторона А: Артемида и Актеон. Высота 37,1 см. Около 460 года до н.э. Бостон, Музей изящных искусств.

"Мастер Пана - оригинальный, зксцентрический художник, близкий "пионерам" своей любовью к необычным формам ваз и нестандартным мифам. Он часто отходил от общепринятых канонов, но не демонстративно, а легко и как бы походя, используя наряду с краснофигурной техникой и белофонную. "Строгие" темы типа брачных преследований уживались у него с новыми сакральными (алтари, сцены жертвоприношений), но и те и другие трактовались без должной строгости, часто обыгрываясь в шутливом или даже вполне гротескном духе. Стиль вазописца уникален. В обнажённых телах он даёт минимум выразительных анатомических линий, всегда изящных и мягких; он широко прибегает к размывкам лака, создающим в росписях смягчённые живописные фоны. Его лёгкие, воздушные фигуры, словно порхающие по стенкам ваз. - условные при всём их реализме - придают росписям отпечаток яркой фантазии и неназойливой, изящной риторики.

Именная ваза этого мастера - колоколовидный кратер из Кум, хранящийся в Бостоне, с изображением Пана. В росписи этого великолепного сосуда обращает на себя внимание одно обстоятельство. Оно заключается в том, что главная сторона изображает популярный греческий миф, получивший иконографию уже в архаике (Артемида и Актеон), а другая - сцену, сочинённую самим мастером Пана и преподанную как миф (преследование Паном пастуха). Эта новая черта - свободное мифотворчество - впервые широко входит в искусство Греции и прилаёт ему печать живой, не скованной догмами фантазии.

Сцена с Артемидой и Актеоном (А) показательна для строгого стиля. Охотник Актеон невольно подглядел купание Артемиды и нимф в озере, нарушив тем самым чистоту их процесса "перехода". За это Артемида превратила Актеона в оленя и науськала на него его собак, которые растерзали его как жертву-добычу. Сцена наказания гибрис показана в её актуальный момент: собаки повергли ниц своего хозяина и атакуют его со всех сторон, а Артемида целится в него из лука. Таким образом, Актеон становится жертвой сразу и собак, и богини, его умерщвляет Артемида в двух своих ипостасях - зооморфной и человеческой. Внимательно приглядевшись, видим, что у мастера Пана все четыре пса - мужского пола. Однако в исходном мифе они были суками, адекватно отражая сущность богини-женщины. Поздние источники называют наряду с мужскими и женские их имена, а один чрезвычайно странный миф гласит, что собаки Актеона, в тоске по убитому хозяину, решили сделать его статую (агалма), чтобы постоянно грустить о нём в её присутствии, умилостивляя его дух; агалму выполнил кентавр Хирон. Следовательно, собаки совершили акт реституции бывшего бога-оленя (солнечного существа) и даже учредили поминальный обряд! А это и есть главнейшая функция древней матери. Раздвоение образа богини примечательно: животная форма недвусмысленно подчинена человеческой, но она входит в изобразительный текст и активно действует. Это придаёт композиции усложнённый вид и сообщает ей оттенок жестокости, напоминающий о звериных терзаниях геометрики.

Компощия построена таким образом, что ноги обоих участников драмы расходятся от центра в стороны и структурный каркас рисунка представляет большую несомкнутую дугу. В ней есть упругость и напряжённость, она напоминает лук, из которого целится Артемида, и этот лук с двумя стрелами (одна направлена в Актеона, другая - в себя), чётко рисующийся в промежуточном пространстве, выступает как важнейший героический атрибут. Его смысл связан с ритуальным жертвоприношением, которое есть в то же время спасение бога-мужчины. Как гласит один афоризм Гераклита: "Имя луку - жизнь, дело его - смерть" ("лук" и "жизнь" по-гречески передаются одним и тем же словом биос, но с разными ударениями), т.е. Артемида-мать отделяет от себя сына-Актеона в акте космогенеза. В раннеклассической поэтике эта сцена выступает типичным актом наказания гибрис.

Несмотря на драматизм ситуации, рисунок мастера Пана изящен и лёгок. Грациозно изгибается высокая, очень стройная Артемида, стреляющая сбоку - как бы походя и собираясь уходить: её пышный хитон с косой мантийкой слегка развевается, а наброшенная поверх пятнистая шкурка лани с тоненькими копытцами отлетает от тела. Столь же невесома и фигура героя. Он изображён в сложной позе - падающим, он уже опустился на колени и опирается о землю рукой. Актеон развёрнут в три четверти к зрителю, но в его теле, где отмечены сильным лаковым контуром лишь основные линии, нет никакой тяжести и затушёвана опора тела - ступни в сандалиях, густая штриховка которых сближает их с фоном. Чувствуя, что его фигуры могут "слететь" со стенок вазы и что их надо как-то закрепить, мастер Пана снабжает Артемиду строго вертикальным колчаном, доходящим почти до верхней каймы композиции, а руки Актеона заставляет раскинуться так, что они тоже составляют почти вертикаль, усиленную чёрной каймой плаща и мечом в ножнах. Запрокинутая голова и трагически вскинутая рука - главные носители пафоса в сцене, в которой, однако, совсем нет трагизма. Фигуры собак разбавляют его явным декоративизмом - все они обегают поверху тело Актеона и ни одна не заходит "с тыла": прихотливые абрисы их фигур с круто загнутыми хвостами сглаживают переход от фигуры охотника к чёрному фону. Особенно любопытна собака с прямым хвостом над головой Актеона - о её "функциональности" нет и речи!

Лица Артемиды и Актеона имеют специфический для мастера профиль с выступающей нижней губой и "отвисающим" подродком;; миндалевидный глаз изображён фронтально, с посаженным посередине зрачком, но намечается тенденция к стиранию слезника и сокращению формы в ракурсе. Редкие размывки лака золотистого тона (прядь волос Артемиды, подвёрнутая под её диадему, лёгкие бакенбарды Актеона) наделяют роспись ещё большим изяществом и делают её своего рода видением прошлого, картинкой из далёкой исторической жизни. "

Акимова Л.И. Искусство Древней Греции: Классика. - СПб.: Азбука-классика, 2007. Стр. 19-22.

Вверх.

На главную страницу.